Том 1. Дьяволиада

Первым долгом налетел брандмейстер на временные железные печи решительно во всех помещениях и все их разобрал в пух. Так что наши можайские железнодорожники, товарищи-граждане, братья, сестрицы, вымерзли, как клопы.

Подвиг 2. Клубная атака

Налетел Назаров в каске, сверкая как рыцарь, на наш клуб и хотел его уничтожить.

Прогремели, как гром, слова Назарова:

— Клуб антипожарный, замок на него повешу!

И шел строем на Назарова наш местком, имея взводным командиром нашего председателя, в полном составе, и был с брандмейстером неимоверный бой — семь дней и ночей, как на Перекопе.

Насчет клуба загнали месткомовские Назарова в пузырек, а на библиотечном фланге насыпал Назаров с факелами — изничтожил печную идею, и льдами покрылся товарищ Бухарин с азбукой в 5 экземплярах и Львом Толстым, и прекратилось население в библиотеке.

Отныне, во веки веков и вовеки.

Подвиг 3. Подарок годовщине Октябрьской Революции

— Я ей сделаю подарок, — возвестил брандмейстер на пожарном дворе с трубными звуками. И сделал.

К годовщине пожарную машину до последнего винта разобрал. И не собрал.

Так что годовщина имеет себе кой-что.

Подвиг 4. Исчезновение сквозь землю

И пропадал. Так пропадал, что найти его мог только один человек в мире — плательщик жалованья. И то только двенадцать раз в году — 20 числа каждого месяца.

Подвиг 5. Червонный

В кассе взаимопомощи ссуду в один червонец взял, и уехал взаимный червонец наш, по какому курсу, неизвестно. Ходили слухи, будто наш червонец держал курс на ст. Ново-Сокольники.

Заключение

Было назаровского жития на станции Можайск Московско-Белорусско-Балтийской железной дороги советской ровно два месяца. Настала у нас полная тишина с морозом на Северном полюсе.

Да будет Назарову земля пухом, но червонец он пускай вернет под замок нашей несгораемой взаимопомощи.

Поздравляем вас, братики, ново-сокольниковцы! Будете вы иметь!

Маг.

«Гудок», 19 февраля 1924 г.

Электрическая лекция

Науки юношей питают, отраду старцам подают,

Науки сокращают нам жизнь, короткую и без того.

В коридоре Рязанского строительного техникума путей сообщения прозвучал звонок. Классное помещение наполнилось учениками — красными, распаренными и дышащими со свистом.

Открылась дверь, и на кафедру взошел многоуважаемый профессор электротехники, он же заведующий мастерской.

— Т-тиша! — сказал электрический профессор, строго глянув на багровые лица своих слушателей, — по какому поводу такой вид? Безобразный?

— Вентилятор качали для кузнечного горна! — хором взревели сто голосов.

— Ага, а почему я не вижу Колесаева?

— Колесаев умер вчера, — ответил хор, как в опере, басами.

— Докачался! — отозвался хор тенором.

— Тэк-с… Ну, царство ему небесное. Раз умер, ничего не поделаешь. Воскресить я не властен. Верно?!

— Верно!! — грянул хор.

— Не ревите дикими голосами, — посоветовал ученый. — На чем, бишь, мы остановились в прошлый раз?

— Что такое электричество! — ответил класс.

— Правильно. Нуте-с, приступаем дальше. Берите тетрадки, записывайте мои слова…

Как листья в лесу, прошелестели тетрадки, и сто карандашей застрочили по бумаге.

— Прежде чем сказать, что такое электричество, — загудело с кафедры, — я вам… э… скажу про пар. В самом деле, что такое пар? Каждый дурак видел чайник на плите… Видели?

— Видели!!! — как ураган, ответили ученики.

— Не орите… Ну, вот, стало быть… кажется со стороны простая штука, каждая баба может вскипятить, а на самом деле это не так. Может ли баба паровоз пустить? Я вас спрашиваю? Нет-с, миленькие, баба паровоз пустить не может. Во-первых, не ее это бабье дело, а в-третьих, чайник — это ерунда, а в паровозе пар совсем другого сорта. Там пар под давлением, почему под означенным давлением, исходя из котла, прет в колеса и толкает их к вечному движению, так называемому перпетуум-мобиле.

— А что такое перпетуум? — спросил Куряковский-ученик.

— Не перебивай! Сам объясню. Перпетуум такая штука… это, братишки… ого-го! Утром, например, сел ты на Брянском вокзале в Москве и покатил, и, смотришь, через 24 часа ты в Киеве, в совершенно другой советской республике, так называемой Украинской, и все это по причине концентрации пара в котле, проходящего по рычагам к колесам так называемым поршнем по закону вечного перпетуума, открытого известным паровым ученым Уан-Степом в 18 веке до Рождества Христова при взгляде на чайник на самой обыкновенной плите в Англии, в городе Лионе…

— А нам говорили по механике вчера, что плиты до Рождества Христова не было! — пискнул голос.

— И Англии не было! — буркнул другой.

— И Рождества Христова не было!!

— Го-го-го! Го!! — загремел класс…

— Молчать! — громыхнул преподаватель.

— Харюзин, оставь класс! Подстрекатель, вон!

— Вон! Харюзин, — взвыл класс. Харюзин, разливаясь в бурных рыданиях, встал и сказал:

— Простите, товарищ преподаватель, я больше не буду.