Том 1. Дживс и Вустер

— А теперь представь: ей говорят, что произошла ошибка, расстрел грозит не тебе, а кому-то другому. Разве она не обрадуется?

— Да она будет просто плясать от радости.

— Вот именно. И что бы ты ни сделал, ей все будет казаться замечательным. Какую бы глупость ты ни придумал, она придет в восторг. «Делай, как считаешь нужным», — только и скажет она тебе. То же самое почувствует моя мама, когда узнает, что я не выхожу за тебя замуж. Она испытает чувство огромного облегчения.

Я согласился, что облегчение и вправду будет огромным.

— Но ты ведь откроешь ей истинное положение дел через денек-другой? — спросил я: мне было очень важно заручиться гарантиями по этому пункту. Человек, над которым тяготеет объявление о помолвке в «Тайме», не может чувствовать себя в безопасности.

— Ну, скажем, через неделю-другую. В таких делах не следует торопиться.

— Нужно время, чтобы микстура начала действовать?

— В этом вся суть.

— А что требуется от меня? То и дело покрывать тебя страстными поцелуями?

— Нет, это лишнее.

— Как скажешь. Просто я хочу понять свою роль.

— Достаточно периодически бросать на меня томные взгляды.

— Будет сделано. Что ж, ужасно рад за тебя и Селедку, или, как ты предпочитаешь его называть, Реджи. Если и есть на свете человек, с кем мне хотелось бы видеть тебя у алтаря, так это он.

— Ты очень мужественно принял эту новость.

— Ладно, чего уж там.

— Я тебя ужасно люблю, Берти.

— Я тебя тоже.

— Но ведь я не могу выйти замуж за всех, верно?

— И не пытайся. Что ж, теперь, когда все прояснилось, я, пожалуй, пойду доложусь о прибытии тете Далии.

— А который час?

— Почти пять.

— Господи, мне надо бежать. Я сегодня за хозяйку во время чая.

— Ты? А где тетя Далия?

— Уехала. Когда она вчера вечером вернулась из Лондона, ее ждала телеграмма из школы — ее сын, Бонзо, заболел. Она попросила меня побыть за хозяйку до ее возвращения, но мне придется уехать на несколько дней, нужно срочно встретиться с мамой. С тех пор как она прочла это объявление и «Тайме», она бомбардирует меня телеграммами с просьбой приехать и сесть за стол переговоров. Что значит «имбецил»?

— Не знаю. А что?

— Именно так она называет тебя в последней из них. Цитирую: «Не могу понять, как тебе пришло в голову выйти за этого имбецила». Конец цитаты. Думаю, это слово означает примерно то же, что и «дебил» — так она охарактеризовала тебя в предшествующем послании.

— Звучит обнадеживающе.

— Да, все идет как нельзя лучше. После тебя Реджи пройдет на ура, как освежающий фруктовый десерт. Она встретит его с распростертыми объятиями.

И с прощальным воинственным воплем она чесанула в сторону дома со скоростью двадцати миль в час, не меньше. Я проследовал за ней, правда в более медленном темпе, потому что наш разговор дал мне обильную пищу для размышлений.

Я пытался понять, в силу какого каприза природы в сердце юной Уикем возникло столь сильное чувство к моему другу Селедке. В самом деле, обратимся к фактам. Ведь при ее привлекательности — действительно наивысшего класса — у нее от женихов просто отбоя нет. Она много лет упорно отказывала всем претендентам, поэтому в конце концов сложилось мнение, что удовлетворить ее высоким требованиям сможет лишь некий экстра-суперпоклонник, заветный приз сорвет лишь сказочный принц, совершенство во всех отношениях. А она взяла и выбрала Селедку.

Только не подумайте, будто я что-то имею против старины Сельдинга. Он, что называется, соль земли. Но, что касается внешности, в нем нет ничего сногсшибательного. Он с ранней юности увлекался боксом, и отсюда это изуродованное ухо, про которое я говорил тете Далии, вдобавок неведомая мне рука свернула ему нос несколько в сторону. Короче говоря, я бы никому не посоветовал ставить на него на конкурсе красоты, даже если его единственными соперниками будут Борис Карлофф,[53] Кинг-Конг и Богач Поссер из «Трутней».

Но не будем забывать, что внешность — далеко не все. За изуродованным ухом может скрываться золотое сердце, а у Селедки сердце действительно золотое, причем золото это самой высокой пробы. Да и ум играет в таких делах не последнюю роль. Чтобы удержаться на редакторском месте в солидном лондонском еженедельнике, нужно обладать изрядным запасом серого вещества, и ни одна девушка не может этого не оценить. И следует учесть, что претенденты, которых Роберта все эти годы отвергала, относились по большей части к подвиду охотников и рыболовов: буркнув «Чего?» и похлопав себя по ляжке арапником, они считают культурную программу законченной. На этом фоне Селедка несомненно блистал прелестью новизны.