Том 1. Греция

Был знаменитый миф о мудром и несчастном Эдипе. Дельфийский оракул сказал фиванскому царю: «Если у тебя родится сын, он убьет тебя». Родился сын, царь приказал бросить его в горах на съедение зверям, но его нашли пастухи, принесли к соседнему царю, коринфскому, тот вырастил его как сына, и Эдип считал коринфского царя своим отцом. Выросши, Эдип спросил в Дельфах о своей судьбе и услышал: «Тебе суждено убить родного отца». В ужасе Эдип пошел прочь, решив не возвращаться в Коринф к своему мнимому отцу. По дороге он встретил старика на колеснице, старику показалось, что Эдип замедлил уступить ему дорогу, он ударил Эдипа жезлом, Эдип в ответ ударил его посохом, старик упал мертвым, слуги его разбежались. Эдип пошел дальше, пришел в Фивы, освободил Фивы от чудовища по имени Сфинкс, был выбран царем – и тут выяснилось, что нечаянно убитый старик и был прежним фиванским царем, настоящим отцом Эдипа. Как это выяснилось и как Эдип сам наказал себя за невольное отцеубийство, – об этом рассказывается в любой книге по греческой мифологии.

Читатели нового времени удивлялись: почему умный Эдип так легко ввязался в эту драку? Получив такое пророчество, ему естественнее было бы сторониться всякого старика, годившегося ему в отцы. Читатели забывали простую вещь: в древней Греции почти невозможно было прожить жизнь, никого не убив – хотя бы в заурядной пограничной стычке. Сократ был и мудр, и добр, но и он во время войны ходил в походы с афинским ополчением и убивал тех, кто хотел убить его. Так недорого стоила жизнь человека. Когда говорят «прогресс», то обычно думают: это значит, что в Греции не было автомобилей, многоэтажных домов и электрического освещения, а у нас все это есть. Это правда, но это не главное. Главное то, что мы стали больше уважать и ценить жизнь человека – даже чужого, незнакомого, иноземного. Или хотя бы стараемся.

МИР ТОЖЕ СТАНОВИТСЯ ПРОФЕССИЕЙ

На войне всего сильнее меч, в мире – речь.

(Приписывается Сократу

)

Сто лет назад об Афинах говорили: «Кто был в Афинах и добровольно покинул их, тот верблюд». Теперь стали говорить: «Афины – это заезжий двор: каждому охота там побывать, но никому неохота там жить».

Тогда Афины были богаты и прекрасны, потому что собирали дань с союзников. Теперь дань кончилась, нужно было решать, как жить дальше. Или переходить на положение мирного второразрядного города, получающего медленный, но верный доход с морской торговли, или пускаться в отчаянные войны в надежде на случайную, но большую добычу. Первый путь предпочитали богачи: торговый доход оседал в их сундуках. Второй путь предпочитали бедняки: военная добыча шла в казну и праздничными раздачами делилась между всеми гражданами.

Не надо забывать, что войска теперь были обычно наемнические, и война, стало быть, велась деньгами. Это значит, что деньги на снаряжение войск и флота беднота собирала с богачей, а сама часто даже не выходила ни в поле, ни в море. Понятно, что за такие войны часто голосовали не думая, а потом приходила расплата. Оратор Демад говорил: «Чтобы проголосовать за мир, афинянам сперва надо одеться в траур».