Том 1. Греция

Далее в гимн вплетаются и другие «ученые» мотивы: например, рассказывается, как первая река в безводной Аркадии потекла из того источника, который высекла из скалы богиня Рея, чтобы отмыть новорожденного Зевса. В гимне к острову Делосу Аполлон уже во чреве матери обладает даром пророчества и умеет говорить; причем его пророчество политически заострено: когда измученная мать хочет родить его на острове Косе, то Аполлон предупреждает ее, что на Косе должен родиться «другой бог и царь» (подразумевается Птолемей II Филадельф). В «Гимн к Деметре» вставлен мотив сказочного «обжоры» в образе фессалийского царя Эрисихтона, который велел срубить священную рощу Деметры, чтобы построить залу для пиров, и был наказан неутолимым голодом. В «Купанье Паллады» рассказан миф об ослеплении Тиресия: он еще подростком случайно увидел купающуюся Афину, и богиня была вынуждена лишить его зрения, но вознаградила его даром прорицания. При этом Афина искренне жалеет Тиресия, она была дружна с его матерью, которая теперь осыпает ее горькими упреками, но она не властна отменить веление богов: кто видел нагую богиню, не должен видеть ничего. Там, где боги окончательно теряют всякие признаки величия, Каллимах умеет их нарисовать особенно живо и реально: так, в начале «Гимна к Артемиде» девятилетняя девочка Артемида, решившая быть охотницей, влезает на колени к отцу – Зевсу и, прикасаясь к его подбородку (традиционный жест просителей), заставляет его дать ей обещание: не выдавать ее замуж и разрешить ей заказать себе оружие для охоты; потом она учится стрелять из лука, причем первые ее стрелы все время летят мимо, а обжора Геракл просит ее не тратить силы на пустяковую дичь, зайцев или козочек, а приносить ему хорошего кабана или дикого быка на жаркое. Рамкой для каллимаховых мифов тоже служат простые бытовые сцены: «Гимн к Деметре» и «Купанье Паллады» открываются беседой между участницами ожидаемого празднества; в первом случае беседа происходит, когда колесницу Деметры встречают с корзиной, наполненной плодами (праздник, учрежденный Птолемеем); во втором – при ожидании статуи Афины, подвергавшейся омовению в реке и облекавшейся в новую одежду; здесь-то и рассказываются повести об Эрисихтоне и Тиресии.

«Начала» Каллимаха представляли собой четыре книги элегических повествований, построенных по тому же принципу гесиодовского каталога, что и у косских элегиков. Новшеством было то, что вместо любовного материала Каллимах вложил в эти рамки ученый материал, причем как раз такого рода, какой был особенно популярен в эллинистической науке: о культовых и бытовых «древностях» разных городов и мест. В зачине Каллимах описывал, подражая гесиодовой «Теогонии», как однажды на Геликоне к нему во сне явились Музы и благословили на поэтический труд и как он стал их расспрашивать, отчего на Паросе жертвы Харитам приносятся без музыки и венков, а в Линде жертвы Гераклу – с обрядовой бранью, почему на Левкаде Артемида изображена со ступкой на голове и т. п., а Музы дают ему ответы о причинах и началах этих странных обычаев (отсюда – заглавие «Начала» или «Причины», греч. αἰτία, ср. «этиологический»). Далее, по-видимому, диалогическая форма исчезла. Из III книги сохранился изящный любовный рассказ об Аконтии и Кидиппе: влюбленный Аконтий бросил Кидиппе яблоко с надписью «Клянусь Артемидой, я выйду за Аконтия», она прочитала эту надпись вслух и так невольно дала клятву, которую должна была исполнить; рассказ кончался длинным перечислением городов, основанных потомками Аконтия и Кидиппы. В IV книгу, вероятно, входил знаменитый рассказ о «косе Береники», сохранившийся в папирусном фрагменте и в латинском переводе Катулла: Береника, молодая жена Птолемея III, молясь за победу своего супруга, отрезает себе косу и посвящает ее богам в храме обожествленной Арсинои, жены Птолемея II; боги возносят косу на небеса и превращают в созвездие; рассказ ведется от лица косы. Так в вереницу ученых этиологических повествований вплетается изысканная придворная лесть.