Том 1: Гроб из Гонконга

— Не знаю, может, так оно и было. А может быть, ты решил обмануть всех и придумал себе железное алиби, — сказал он не очень убежденно.

— Если бы я убил ее, то мне было бы известно время, на которое я должен обеспечить себе алиби. Тогда я не давал бы вам алиби на восемь тридцать, а сразу представил на три ночи.

Он повернулся в моем кресле.

— Что она делала в твоей конторе в три часа ночи?

— Хотите, чтобы я высказал свои предположения?

— Послушай, Райан, у нас в городе за последние пять лет не было ни одного крупного преступления. Мне нужно будет что-то сказать прессе. Я выслушаю те идеи, которые придут тебе в голову. Ты поможешь нам — я помогу тебе. Тебя хоть сейчас можно арестовать и посадить за решетку на основании имеющихся у меня улик, но я даю тебе возможность доказать, что ошибаюсь. Так что выкладывай свои соображения.

— Предположим, что она живет не в нашем городе, но ей срочно понадобилось поговорить со мной. Не спрашивайте меня, зачем ей это было надо и почему она не могла поговорить с любым другим частным сыщиком во Фриско. Просто предположим, что так случилось. Допустим, что она решила лететь самолетом, и это решение пришло ей в голову в семь часов вечера. Она знает, что пока долетит до места, меня в конторе не будет. Поэтому и позвонила сюда. Хардвик избавился от меня и сел в конторе ждать ее звонка. Она говорит ему, что прилетит и будет здесь в три часа утра. Он обещает ждать. Из аэропорта она едет на такси сюда. Он выслушивает ее информацию и потом убивает.

— Воспользовавшись для этого твоим револьвером?

— Видимо, да.

— Вход в здание был закрыт с девяти часов вечера. Замки не были взломаны. Как же они сюда проникли?

— Хардвик должен был приехать сюда вскоре после моего ухода, и это произошло до того, как швейцар закрыл дверь. Он знал, что меня не будет в конторе и спокойно ждал звонка. Когда она приехала, он спустился и провел ее сюда. Там на двери английский замок, и его легко открыть изнутри.

— Тебе нужно писать сценарии для кино, — раздраженно сказал Ретник. — И эту сказку ты собираешься рассказать журналистам?

— Эту версию нетрудно проверить. Девушку должны были видеть в аэропорту. И шофер такси может ее вспомнить.

— Допустим, что все было так, как ты рассказываешь, но если вместо этого неизвестного Хардвика с ней разговаривал ты и впустил ее в контору тоже ты?

— Этот Хардвик совсем не неизвестный. Если вы справитесь в агентстве срочной доставки, то вам скажут, что он прислал мне триста долларов. Вы можете узнать, что с 19.30 до 22.00 я был на Кеннот-бульваре и после этого я все еще был там, но мимо меня в два часа ночи проехала только одна машина, и я не знаю, заметил меня шофер или нет. Молочник подтвердит, что в шесть часов утра я все еще был там.

— Меня интересует только то, где ты был между двенадцатью и пятью часами утра.

— Я был на Кеннот-бульваре, 33.

Ретник пожал плечами.

— Для порядка покажи, что у тебя в карманах.

Я вывернул карманы и положил все на стол. Он посмотрел на весь этот хлам без особого интереса.

— Будь я даже тупоголовым идиотом, то и тогда не стал бы таскать улики в карманах! — разозлился я.

Он встал.

— Не выезжай никуда из города. Один твой неверный шаг — и ты сядешь за решетку. — С этими словами он вышел из конторы, оставив дверь распахнутой.

Я собрал свои вещи и рассовал их обратно по карманам. Потом закрыл дверь, присел на стол и закурил. Пока у полиции не было против меня решающих улик, но все же кое-что она имела. Многое зависело от того, что удастся разузнать в ближайшие часы. Убийца решил повесить это преступление на меня — следовательно, он не замедлит подкинуть дополнительные улики Ретнику. Исчезновение пистолета доказывало, что именно из него преступник убил девушку, и он подбросит пистолет туда, где полиция его легко отыщет. Я слез со стола. Нужно действовать, а не размышлять. Я запер контору и пошел к лифту. Через матовое стекло двери конторы Джека Уэйда четко был виден силуэт Ретника. Он собирал улики против меня.

Спустившись в вестибюль, я прошел мимо двух копов к своей машине, сел в нее и захлопнул дверцу. Нервы у меня были так напряжены, что я чувствовал настоятельную необходимость глотнуть виски. Обычно я не позволял себе этого раньше шести вечера, но сегодня был исключительный случай.

Я открыл отделение для перчаток, где у меня всегда хранилась бутылка виски. Потянувшись за ней, я вдруг застыл. Во рту пересохло.

В отделении для перчаток лежал мой револьвер и сумочка из крокодиловой кожи! Сумочка несомненно принадлежала мертвой китаянке.

Позади полицейского участка находился большой двор, обнесенный высокой изгородью. Здесь располагался парк патрульных машин. На стене висело объявление, гласящее, что здесь могут останавливаться только полицейские машины. Я свернул в открытые ворота и поставил автомобиль рядом со служебной машиной. Не успел я заглушить мотор, как передо мной возник коп. На его ирландском лице была написана ярость.

— Эй! В чем дело? — заорал он так, что было слышно за два квартала. — Вы что, читать не умеете?