Том 1. Громокипящий кубок

Меня взорвало это «кубо»,
В котором все бездарно сплошь, —
И я решительно и грубо
Ему свой стих точу, как нож.

Гигантно недоразуменье, —

Я не был никогда безлик:
Да, Пушкин стар для современья,
Но Пушкин — Пушкински велик!

И я, придя к нему на смену,

Его благоговейно чту:
Как он — Татьяну, я Мадлэну
Упорно возвожу в Мечту…

Меж тем как все поэзодедьцы,

И с ними доблестный Парнас,
Смотря, как наглые пришельцы —
О, Хам Пришедший! — прут на нас,

Молчат в волшбе оцепенений,

Не находя ударных слов,
Я, среди них единый гений,
Сказать свое уже готов:

Позор стране, поднявшей шумы

Вкруг шарлатанов и шутов!
Ослы на лбах, «пьеро»-костюмы
И стихотомы… без стихов!

Позор стране, дрожащей смехом

Над вырожденьем! Дайте слез
Тому, кто приравнял к утехам
Призывы в смерть! в свинью! в навоз!

Позор стране, встречавшей «ржаньем»

Глумленье надо всем святым,
Былым своим очарованьем
И над величием своим!

Я предлагаю: неотложно

Опомниться! И твердо впредь
Псевдоноваторов — острожно
Иль игнорирно — но презреть!

Для ободрения ж народа,

Который впал в угрозный сплин,
Не Лермонтова — «с парохода»,
А бурлюков — на Сахалин!

Они — возможники событий,

Где символом всех прав — кастет…
Послушайте меня! поймите! —
Их от сегодня больше нет.

1914. Февраль. С. -Петербург

III. Стихи в ненастный день

В ненастный день взойдет, как солнце,

Моя вселенская душа!

(Заключительные строки «Громокипящего кубка»)

Вере Жуковской

«Я жив, и жить хочу, и буду…»

Я жив, и жить хочу, и буду
Жить — бесконечный — без конца.
Не подходите, точно к чуду,
К чертам бессмертного лица:

Жизнь — в нашей власти: мы дотоле

Трепещем, бьемся и живем,
Пока в нас много ярой воли
К тому, что жизнью мы зовем.

Смерть торжествует в те мгновенья,

Когда поверил ты в нее,
И нет в тебе сопротивленья:
Смерть — малодушие твое.

Я не могу себе представить

Всем ощущеньем, всей душой,
Как можно этот мир оставить, —
Молчать, истлеть, не быть собой!

Я превозмог порывы гнева:

Убив другого — я убит…
А потому — любимец неба —
Прощу — чтоб жить! — всю боль обид.

Я смел и прям, и прост, и светел.

И смерти явно я бегу.
Я всех простил, я всех приветил,
А большего я не могу!..

Что значит жить? Для вас, — не знаю…

Жить для меня — вдыхать сирень,
В крещенский снег стремиться к маю,
Благословляя новый день

Искать Ее, не уставая,

И петь, и мыслить, и дышать.
Какие нови в чарах мая!
Какая в новях благодать!

И сколько новей в чарах мая,

Ведь столько песен впереди!
Живи, живое восторгая!
От смерти мертвое буди!

Но если ты, в чьих мыслях узость,

Мне скажешь «трус», — услышишь ты:
— Да здравствует святая трусость
Во имя жизни и мечты!

1914. Октябрь