Том 1. История дипломатии с древнейших времен до нового времени.

Отношение Николая I к революции 1848 г. Получив первые вести о февральской революции во Франции, Николай воскликнул, обращаясь к гвардейским офицерам: «На коней, господа! Во Франции республика!» Однако на самом деле царь и не думал об интервенции и о походе на Францию, как в 1830 г. В гибели Луи-Филиппа Николай видел лишь заслуженное возмездие. Но, если бы у него и было в первый момент намерение итти на Францию, то он не мог бы его осуществить по обстановке, так как мартовские революции в Вене, Берлине, Мюнхене, Дрездене, во всех государствах Германского союза, бегство Меттерниха, полный провал всей меттерниховской системы, панический испуг перед революцией, который парализовал Фридриха-Вильгельма в Пруссии и императора Фердинанда в Австрии, их немедленная готовность к капитуляции — все это серьезно спутало карты Николая. Царь явно растерялся. Это видно из его переписки за этот период с князем Паскевичем, единственным человеком, которому он вполне доверял. Надо было «унять мерзавцев». На свои силы для выполнения подобной задачи Николай в первой половине 1848 г. не мог рассчитывать. Но вот блеснул для него луч надежды: расправа Кавеньяка над парижским пролетариатом в страшные июньские дни 1848 года окрылила царя и преисполнила его надежд. Немедленно через посла в Париже, Киселева, он велел передать генералу Кавеньяку сердечную царскую признательность. Николай раньше многих других представителей реакции понял, что на парижских баррикадах сломлена не только французская, но и всеевропейская революция, и что опасность миновала. С этого времени, а особенно с поздней осени 1848 г. возобновляется вмешательство Николаякак в австрийские, так и в прусские дела. Он бранит заглаза своего шурина Фридриха-Вильгельма IV и раздраженно «советует» ему в глаза поскорее ликвидировать следы малодушия, т. е. конституцию, исторгнутую у короля прусской революцией в марте 1848 г. В более мягких тонах он дает те же советы 18-летнему Францу-Иосифу, который вступил на австрийский престол 2 декабря 1848 г. после отречения его дяди императора Фердинанда. Франц-Иосиф, беспомощный без поддержки Николая, с рабской покорностью выслушивал советы царя. А Николай был крайне доволен и этим послушанием и тем, что фактическим диктатором Австрии, истинным преемником Меттерниха явился князь Феликс Шварценберг, в котором Николай долгое время видел лишь нечто вроде своего генерал-губернатора, посаженного в Вене для выполнения петербургских «советов». Николай ошибался и в Шварценберге и во Франце-Иосифе. Шварценберг его пленил тем, что по его настоянию был расстрелян схваченный в Вене делегат Франкфуртского парламента, Роберт Блюм. Но Николай не рассмотрел в Шварценберге дипломата, который сделает все зависящее, чтобы помешать царю во всех его восточных планах, едва только избавится окончательно от страха перед революцией. Царь не разглядел и во Франце-Иосифе очень самостоятельного, самолюбивого и настойчивого молодого человека, который повинуется лишь потому, что боится революции, но в дальнейшем не откажется от борьбы против Николая на Востоке.

За этот период царь дважды, в 1849 и в 1850 гг., вмешался в. дела Средней Европы — и оба раза в пользу Австрии. Вследствие этого вмешательства Австрия одержала решительную победу на двух наиболее для нее важных фронтах.

Подавление венгерского восстания Первое вмешательство Николая было и дипломатическим и военным: оно произошло в 1849 г. в связи с венгерским восстанием.

Второе вмешательство было исключительно дипломатическим; направлено оно было к ликвидации попыток объединения Германии.

Вмешательство царя в дело подавления венгерского восстания было обусловлено прежде всего опасениями за спокойствие в Польше, в случае если бы Венгрия стала прочным независимым государством. Далее, существование государства, управляемого революционером Кошутом, считалось также угрозой влиянию царской России на Балканском полуострове. Наконец, победа всеевропейской реакции была бы неполной, если бы восторжествовала революционная Венгрия.