Том 1. Хоббит. Властелин колец. Братство кольца. Часть 1

Ну-ка, слушайте меня — просыпайтесь, братцы!
Настежь дверь, тьма ушла — нечего бояться.
Черный камень ледяной в крошево расколот.
Сердце, вновь горячим стань! Прочь, могильный холод!

К великой радости Фродо, друзья его зашевелились, стали потягиваться, протирать глаза, а потом поднялись на ноги. Изумленно распахнутыми глазами они уставились сначала на Фродо, потом — на Тома, возвышавшегося над ними и основательного, словно кряжистый дуб, а потом с недоумением оглядели друг друга. Такой вид мог удивить кого угодно: в белых саванах, увенчанные и препоясанные тусклым золотом, в позвякивающих кольцах и браслетах…

— Что это за чудеса? — начал Мерри, поправляя обруч, сползший ему на один глаз. Вдруг он запнулся, тень пробежала по лицу, веки опустились. — Помню, — глухо проговорил он. — Люди из Карн Дума напали на нас в ночи. Мы были разбиты!.. Копье!.. — вскрикнул он, схватившись за грудь. Потом, помотав головой, открыл глаза. — Что это я плету? — смущенно спросил он. — Сплю, что ли? Ты куда подевался, Фродо? — накинулся он на друга.

— Да, знаешь, отстал, наверное, — пробормотал Фродо, — давай не будем об этом. Подумаем лучше, что делать теперь, идти ведь надо.

— В таком виде, сударь? — с досадой прервал его Сэм. — Где моя одежа? — он сорвал с головы обруч, швырнул в траву пояс и затряс пальцами, стряхивая кольца, озираясь по сторонам, словно надеясь отыскать припрятанную от него одежду.

— С вещами можете проститься, — посоветовал Том, танцующей походкой спускаясь с кургана. Хоббиты глядели на него, веселого и беззаботного, и страх отпускал сердца, ужас уходил и таял в солнечном свете.

— Как это? — растерянно спросил Пиппин. Сквозь недоумение на лице его проступало, при виде подпрыгивающего Бомбадила, веселое обожание. Но Том вдруг стал серьезным.

— Вы вернулись из-под сени вековечных вод, — произнес он. — Кто тонул в них и спасся, для того утрата одежды — пустяк. Радуйтесь, дружочки, отогревайте на солнышке свои продрогшие сердечки! А ну, прочь эти лохмотья! Побегайте-ка голышом по траве, а Том кое-что раздобудет для вас.

Насвистывая и напевая, он галопом умчался с холма. Фродо проводил его взглядом, прислушиваясь к незатейливым словам:

Эй-гей, вот так так!
Что-то не в порядке…

Том на бегу подбрасывал и ловил свою шляпу, пока не скрылся за пригорком. Еще раз взлетела в той стороне шляпа, еще раз донеслось против ветра «Эй-гей, вот так так…», и хоббиты остались одни.

Снова становилось жарко. Хоббиты, как было велено, побегали по траве, а потом улеглись на солнышке. Чувствовали они себя так, словно перенеслись из долгой суровой зимы в жаркий летний полдень, или пролежали месяцы прикованными к постели, а потом вдруг проснулись наутро бодрыми и здоровыми.

К возвращению Тома они совершенно оправились и изрядно проголодались. Снова над холмом сперва появилась шляпа, потом — сам Том, а за ним послушной чередой семенили шесть пони. Пять были хоббитскими, а шестой, ростом почти с коня, крутобокий и упитанный, был им незнаком.

Эй-гей, вот так так,
Где же вы, лошадки?
Тут, там, там да сям —
Что-то не в порядке.
Остроух, Мудронос, Пышнохвост и Холкин,
Симпатичный Белоног и славный Толстогоркин!

Новые клички лошадкам понравились. Всю жизнь потом они охотно отзывались только на них.

— Вот ваши пони! — с шутливым поклоном представил Том. — Они, пожалуй, кое в чем поумней хозяев. И опасность почуяли, и подались в правильную сторону. Оно и понятно, будь ты хоть распрекрасный пони, а попадать в лапы к Нежити никому не охота. Да, удрали, конечно, но недалеко, и поклажу спасли.

Мерри, Пеппин и Сэм достали из вьюков запасную одежду и оделись. Правда, некоторые вещи припасены были для холодной погоды, и в них оказалось жарковато.

— А откуда взялся этот Толстогоркин? — спросил Фродо, поглаживая большого пони.

— Дружок мой четвероногий, — с нежностью в голосе ответил Том. — Ездить-то я на нем почти не езжу, вот и бродит он сам по себе на холмах. Ваши познакомились с ним у меня в стойле, а ночью учуяли и к нему прибежали. Думаю, он за ними приглядел, объяснил, что к чему, успокоил, одним словом.

— А теперь вот, Толстогоркин, — обратился он к пони, — надо нам поехать, проводить малышей до пути-дороги, так что нужен пони. Это ж не поговоришь, коль они верхами, ну а ты пешком трусишь, топаешь ногами.

Хоббиты пришли в восторг от такого провожатого и кинулись благодарить Бомбадила. Он отмахивался и кричал, что таких умелых потеряльцев и заблуждальцев еще поискать, и не будет ему покоя, пока он не выдворит их за границы своего края.