Читаем Том 1. Крестовый поход детей полностью

Но любящая тень совсем не слушала моих стихов. Она повернула голову к ночи и высыпала из складок своей туники золотое зеркало, зрелые маки, венок из асфоделей, и подала мне стебель тростника, растущего у берегов Леты. Во мне загорелась вдруг жажда мудрости и познания вещей земных. И вот я увидел в зеркале дрожащее прозрачное отраженье флейт, кубков, высоких остроконечных шапок, свежие лица с излучистыми губами, и мне открылся темный смысл вещей. Я склонился над маками и устами прильнул к асфоделям; сердце мое омылось забвеньем, а душа взяла за руку тень, чтоб сойти с нею к Тенару.

Медленно плывя, бледная тень долго вела меня средь черной растительности Аида, наши ноги становились желтыми от цветов шафрана. Мне стало вдруг жаль островов средь пурпурного моря; песчаных сицилийских берегов, на которые набегают, точно пряди волос, морские волны; белого света солнца. Любящая тень поняла мои желанья. Мрачной рукою своей она коснулась моих очей, и я увидел Дафниса и Хлою, поднимавшихся к лесбосским полям. И я почувствовал, как им больно средь ночи земной вкушать горечь второй жизни. Добрая богиня даровала стан лавра Дафнису, а Хлое грацию зеленой ивы. И я познал покой растений и блаженство недвижных стеблей.

Тогда я послал поэту Геронду новые мимы, благоухающие ароматом женщин острова Коса, и ароматом бледных цветов Аида, и ароматом гибких и диких трав земли. Так было угодно той бледной тени Аида.

Мим I: Повар

Неся в одной руке серебристого морского угря, а в другой руке кухонный нож с широким лезвием, я возвращаюсь домой. Он висел, привязанный за жабры, над лотком торговки, надушенной морским маслом, с лоснящимися волосами. За десять драхм я скупил сегодня рыбный рынок: кроме моего угря, там была только мелкая камбала да тощие речные угри и сардины, которых не дали бы и гоплитам с валов. Вот, я вскрою сейчас его; он извивается, точно кожаный ремень; я вымочу его в рассоле и ложку пообещаю детям, что разведут огонь.

— Принесите дров! дуйте на уголья: они из тополевого дерева; от их искр у вас не будут слезиться глаза. Глядите, — пустая ваша башка, как вздутый пузырь этого угря: — бросить мне его на землю, что ли? Подайте-ка мне плетенку. Ну вас к воронам! Этот шалфей никуда не годится, Главкон: я велю им набить твой рот, когда ты будешь висеть на кресте. Чтоб вы лопнули, как свиные брюха, напичканные жирной мукой! Колец! Крюков! А ты, хоть ты лижешь ступку до самого дна, ты оставил в ней вчерашний чеснок! Чтоб тебя пест придушил и не дал тебе ответить!

У этого угря будет нежное мясо. Его будут есть знатные и изящные гости: Аристипп, что приходит, увенчанный розами, Гил, у которого даже сандалии окрашены красным порошком, и мой господин, Парней, с застежками из чеканного золота. Знаю: они будут бить в ладоши, вкушая его, и позволят мне остаться, прислонившись к дверям, чтоб видеть гибкие ноги танцовщиц и цитристок.

Мим II: Лжеторговка

α. Я велю тебя сечь, да, сечь розгами. Кожа твоя покроется пятнами, как плащ кормилицы. — Рабы, уведите ее; бейте ее сначала по животу; переверните ее, как камбалу, и бейте ее по спине! Слушайте, что она говорит; понимаете вы ее язык? — Не перестанешь ты, несчастная?

β. Что же я совершила, что меня отдают сикофантам?

α. Это кошка, что ничего не украла; она хочет спокойно переваривать свой обед и потом, потягиваясь, уснуть сладким сном. — Рабы, унесите эту рыбу в своих корзинах. — Почему ты продавала миног, несмотря на то, что власти запретили это?

β. Я не знала об этом запрете.

α. Разве на рынке глашатай не объявил об этом громко, призвав всех к молчанию?

β. Я не слышала призыва к молчанию.

α. Ты издеваешься, бездельница, над порядками города. — Эта женщина стремится к тирании. Разденьте-ка ее, я посмотрю не прячет ли она какого-нибудь Пизистрата. — А! А! ты была только что женщиной. Поглядите-ка, поглядите-ка. Вот уж, по правде, торговка совсем нового рода. Это рыбам ты нравилась больше в таком виде, или покупателям? — Оставьте этого молодца голым: гелиасты уж решат, достоин ли он наказания за то, что продавал с лотка запрещенную рыбу, одетый женщиной.

β. О сикофант, пожалей меня и выслушай. Я до смерти люблю одну девушку, которая содержится под присмотром у работорговца с Длинных стен. Он хочет продать ее за двенадцать мин, а отец мой не хочет давать денег. Я слишком много шатался вокруг дома, и ее заперли, чтоб не дать мне ее увидеть. Сейчас она придет со своими подругами и хозяином. Я переоделся так, чтоб иметь возможность говорить с ней; а чтоб привлечь ее внимание, я продаю миног.

Перейти на страницу:

Все книги серии М.Швоб. Собрание сочинений

Похожие книги