Том 1. Момент истины

Авиационные вопросы. Обстрел «Мессершмиттами» в р-не Орши «Дугласа», летевшего из Москвы в Лиду 17 августа 1944 года, зафиксирован в архивных документах и воспроизведен мною по этим документам. Фактом является и то, что «Дуглас» не сожгли, а только подбили. Вы пишете, что расстояние по прямой от возможного места базирования «Мессершмиттов» до Орши и обратно составляло около 1200 км, однако расстояние от Орши, например, до Риги составляет 460 км, а в середине августа 1944 года немецкая авиация располагала полевыми аэродромами, расположенными к Орше и ближе, чем Рига. И насчет «безраздельного господства» советской авиации в августе 1944 года я никак не могу с Вами, Борис Сергеевич, согласиться. Во второй половине 1944 года и в начале 1945 года я был в соединениях 3-го и 2-го Белорусских фронтов, которые крепко и не раз страдали от налетов немецкой авиации.

Относительно самолетов «Як-3». Bы пишете, что этот самолет «пошел в серию еще в 1943 г. и к августу 1944 г. уже не был новинкой». А вот что по этому вопросу сказано в издании, являющемся сегодня справочным для авиационных цензур ВВС МО и МАПа:

«Як-3» проектировался и строился в 1942-43 гг. Госиспытания были закончены быстро, и с мая-июня 1944 г. он уже применялся на фронте» (В.Б.Шавров «История конструкций самолетов в СССР 1938-1950 гг. (Материалы к истории самолетостроения)». М., «Машиностроение», 1978 г., стр. 202).

Что касается самолета «Ла-9», то Ваше замечание совершенно верное. В первом издании романа оказались две цифровые опечатки, на одну из которых Вы указываете. В последующих изданиях (начиная с 1976 года) эта опечатка, как Вы можете убедиться, уже устранена.

«Ла-7» был выпущен в конце 1943 г., в течение января-апреля 1944 г. он прошел Госиспытания и сразу же стал выпускаться в массовом количестве как один из основных наших истребителей в последний год войны.

Насчет психиатрии. «Ивашева» взята из архивного следственного дела, и в деталях ее поведения, изъятых у нее документах и обстоятельствах поимки я ничего не менял.

Замечу, что в архивных фондах военных комендатур и отделов милиции на транспорте хранятся всевозможные подлинные документы военного времени, снятые с трупов умерших, убитых, попавших под поезд и т.п. Среди этих документов мне встречались десятки справок и выписок из истории болезни, выданных на руки психическим больным. Так что Ваше, Борис Сергеевич, утверждение («не могло быть») неверно. Что касается психического состояния Ивашевой, то эта глава рукописи в 1973 году была на просмотре в Институте судебной психиатрии им. Сербского, о чем имеется официальное заключение трех специалистовпсихиатров во главе с профессором И.В. Стрельчуком.

Должен здесь заметить, что, судя по Вашему письму, Вы, Борис Сергеевич, полагаете, что «писатель пописывает, а читатель почитывает». Сообщаю, что работа над романом была мною завершена в марте 1973 года, а публикация состоялась в конце 1974 года. Шесть экземпляров рукописи в течение 14 месяцев находились на «консультативном», «экспертном» и других чтениях и изучениях, в которых приняло участие более 30 специалистов, причем издателями было получено 19 (девятнадцать) только официальных экспертных заключений и отзывов.

Так, например, по «авиационным вопросам» имеются заключения авиационного конструктора А.С. Яковлева и доктора технических наук, бывшего в сороковые годы летчиком-испытателем, Героя Советского Союза М.Л. Галлая. И, как это ни парадоксально, то, что написано в романе о «Як-3», у его конструктора не вызвало никаких возражений, а у Вас, Борис Сергеевич, — вызвало.

Не вызвало возражений у специалистов и описание фронтовых операций того периода, по этому вопросу имеются официальные отзывы четырех учреждений и управлений Министерства Обороны, в том числе бывшего Военно-научного управления Генштаба и Института военной истории МО. По вопросам, связанным с действиями 1-го Прибалтийского фронта, имеются письменные отзывы и бывшего командующего этим фронтом Маршала И.Х. Баграмяна и бывшего нач. штаба этого фронта генерала армии В.В. Курасова, читавших рукопись романа в июне-августе 1973 года. Единственно, что вызвало у них возражение и что они назвали «вымыслом», это факт ареста в августе 1944 года немецкого агента, шифровальщика штаба фронта, однако это не вымысел, а факт, зафиксированный в трех томах следственного дела.

Вы пишете, что «решение о перенесении главного удара из района севернее Даугавы на мемельское направление было принято Ставкой ВГК только 24 сентября, а не в середине августа», однако предварительное решение о возможности и целесообразности такого переноса было оговорено и зафиксировано в рабочих документах Ставки 30 июля 1944 года — я сам держал в руках этот документ с росписями — визами генералов А.И. Антонова и А.Г. Карпоносова от 30.07.44 г. и Маршала A.M. Василевского от 2.08.44 г.