Том 1.На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы.

— Историк? Двоюродный брат Императора?

— Да. Теперь ты понимаешь, почему так трудно было схватить заговорщиков. Бель Карон состоял членом Приватного Совета.

— Но… он же был тихим мечтателем!

— Ни мечтателем, ни тихоней он не был, хотя… В общем, как тебе известно, мятеж с самого начала принял такой размах, какого никто и представить себе даже не мог. Через три недели после твоего отлета мятежники победили, поскольку Седьмой флот так и не прибыл. Большинство городов лежало в развалинах, основные заводы оказались разрушенными, голод и эпидемии начали косить народ. Знаешь, каково сейчас население Земли по примерным оценкам? Полтора миллиарда!

— Полтора миллиарда, тогда как было…

— Семь миллиардов, да. Но это еще пустяки. В первые месяцы все жили надеждой. Карон собрал вокруг себя энергичных неподкупных людей и приступил к реорганизации Империи, вернее того, что осталось от нее в солнечной системе. Народ впервые за сотни лет получил пусть и ограниченные, но реальные свободы. Была вера, и она могла изменить многое, если бы… заговор генералов провалился. Но заговор удался. Карона и его министров убили, теперь правят другие. Ты не хуже меня знаешь, чего они сто́ят. Свободы у народа вновь отняли, повсюду идет партизанская война, войны за независимость Марса и Венеры, Титан вспорот атомной бомбой, последней из остававшихся в арсенале, полагаю. Вот в какой мир ты вернулся, бедняга Тинкар!

— А ты?

— Я? Как я уже тебе говорил, я сдался еще до конца мятежа. На время изучения моего дела правительство Карона отправило меня в запас, и потому правительство генералов тут же вернуло меня на службу. Сейчас я адмирал флота, Тинкар! Но какой это флот! Два торпедоносца, один из которых — твой «Скорпион», он же мой адмиральский флагман, пять разведчиков, один старый кривобокий крейсер. А экипажи! Грязные, недисциплинированные, полные невежды в технике, за исключением нескольких уцелевших специалистов. Те редкие квалифицированные инженеры, которых Империя не успела расстрелять, были казнены нашими диктаторами! Здесь, в этом мире, теорию гитронов, помимо меня, помнят лишь человека три-четыре, не больше! На нашу старушку-Землю, Тинкар, опускаются сумерки. Оправится ли она когда-нибудь от этого, уж и не знаю. Лучше бы ты остался там, где был, поверь мне. Но с этим еще можно было бы жить, не будь этой атмосферы постоянного предательства, глупых казней, этой ограниченной диктатуры. Будь я один, когда ты приземлился, я бы сказал тебе: «Возьми меня с собой, летим туда, откуда ты вернулся!» Но со мной был Бетус, чья единственная роль заключается в том, чтобы шпионить за мной. В столовой я сумел немного тебя предостеречь, воспользовавшись мертвой зоной, где микрофоны нейтрализованы.

Если я верно усвоил уроки истории, говорил старый Холонас…

— Как думаешь, что со мной будет? — тихо спросил Тинкар.

— О! Если не примкнешь к оппозиции, все будет хорошо. Им отчаянно не хватает специалистов. Ты предал старую Империю, поскольку — какова бы ни была на то причина — не доставил приказ по назначению. Ты можешь получить отличное место, как у меня, с ограниченной свободой действий при условии, что сумеешь скрыть свои чувства и будешь подчиняться без колебаний. Нас будет трое — ты, я и Жан Мальвер. Может, однажды нам удастся сбежать?

Ты вернешься, Тинкар. Возможно, они были правы. Но прежде, чем принять решение, он должен был убедиться во всем сам. Если заговор удался генералам, то почему бы не попробовать и самому организовать мятеж? В любом случае, «Тильзин» вернется только через полгода.

— Боже, не так! Я вам уже десять раз показывал!

Тинкар раздраженно вырвал ключ из рук рекрута, отвинтил две гайки. Затвор тяжелого фульгуратора упал на заранее подставленную левую ладонь.

— Не так уж это и трудно!

— Простите, капитан.

Тинкар поглядел на тощего, нескладного, полуголодного юношу.

«И из этого нужно сделать астронавтов!»

Солнце нещадно поливало растрескавшийся бетон, под крышей учебного ангара до тошноты воняло машинным маслом. Прошло уже пять с лишним месяцев! Пребывание на «Тильзине» казалось сном. Тинкар старался как можно реже вспоминать о прежней жизни, боясь пробудить боль, приглушенную, но все еще живую. Где теперь галактиане? Вероятно, на пути к Земле, если только мпфифи… Но нет, враг еще не проник в этот сектор галактики, да и «Тильзин» теперь вполне способен дать ему достойный отпор.

Тинкар взглянул на часы: полдень.

— Вольно! Вернемся к занятиям в четырнадцать ноль ноль.

Отсалютовав, солдаты удалились в сопровождении двух унтер-офицеров. Тинкар проводил их взглядом, ощущая как отвращение, так и симпатию. Это не их вина, что они оказались такими плохими рекрутами. Невозможно сделать астронавта из двадцатилетнего юноши, взятого буквально с улицы. Эти парни были готовы учиться, в некоторых даже чувствовался энтузиазм, но им не хватало элементарных основ знаний по механике, да и физическая подготовка оставляла желать лучшего.