Том 1.На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы.

— А билту еренга е тен, еренга кну бюто етиль! Дружба начинается с приятных слов, а затем сама порождает слово! Увидимся послезавтра, Жан, и на этот раз — уже лицом к лицу!

Связь вот уже несколько минут как прервалась, а Мишо все еще продолжал размышлять над услышанным. Что она хотела сказать этой поговоркой? Он сверился со своими многочисленными записями. Билто етиль: говорить слово, даже нет — Слово, с большой буквы «С». Такое, которое, будучи произнесенным публично, обязывает. Элалухинский эквивалент сакраментального «да». Ну и ну! Уж не влюблена ли она в него, уж не готова ли перешагнуть через барьер в сотни световых лет? О'Хара утверждал… Какого черта! Ведь сам-то он в нее не влюблен! Или влюблен? Он так часто говорил о ней, что давно уже стал на корабле объектом шуток… Впрочем, пошли они все!.. В конце концов, что в этом предосудительного? Если две эти расы действительно столь близки, межрасовых браков избежать не удастся. Он будет первым, кто женится на элалухини, только и всего…

На следующий день он даже не успел как следует обдумать свою проблему. Оливарес поручил ему возглавить экспедицию, которой предстояло высадиться на «Встрече», как называлась планета. Отчеты команд экологов и биологов, направленных туда, едва только появилась уверенность, что контакт двух рас будет носить мирный характер, оказались благоприятными: очень близкая к земной среда, никаких бактерий или вирусов, с которыми не справилась бы панвакцина.

Они разбили лагерь у подножия холма, неподалеку от неправильной удлиненной формы узкого озера, на берегах которого было полным-полно водяных псевдоптиц. Во все прочие стороны тянулось бесконечное пространство волнистой равнины, покрытой высокими кустами злаковых растений и разделяемой на части рядами деревьев. В середине дня на другом конце озера совершила посадку элалухинская сфера. Короткий фототелеграфический контакт подтвердил присутствие на борту Илии и ее брата.

Тотчас же были собраны временные модули. Договорились, что встреча состоится на следующий день, в лагере землян, в девять утра по местному времени, в присутствии руководителей обеих экспедиций. Все, казалось, идет лучше некуда.

Драма разразилась в пять вечера. За полчаса до этого трое молодых астронавтов явились к Мишо просить разрешения взять легкий вездеход и прокатиться до озера, чтобы проверить, водятся ли в нем по-прежнему те рыбы, которых привозили биологи, и которые, после целой серии тестов, были с удовольствием съедены экипажем и офицерами. Лагерь был уже установлен, так что причин для отказа не имелось. Мишо лишь напомнил им, что они не должны искать встречи с элалухини, и они уехали.

Ровно в пять часов вечера где-то вдали послышался приглушенный звук выстрела, заставивший Мишо вздрогнуть — кто-то воспользовался сигнальным пистолетом. Затем он пожал плечами: там, где отсутствуют соответствующие запреты и охрана, призванная следить за исполнением предписаний, лучшего способа рыбной ловли, чем глушить обитателей водоемов взрывчатыми веществами, еще не придумали. По некотором размышлении, так как практически одновременно он услышал специфический, резкий свист, он прошел в свой модуль, взял бинокль и внимательно осмотрел берега озера. Вдали, за небольшой рощицей, прямо от сферообразного летательного аппарата, возвращался вездеход.

«Вот же негодяи! Наплевали на мой запрет и отправились шпионить за элалухини! — подумал он, приходя в ярость. — Проведут месяц в кандалах — больше на такое никогда не решатся! Самое меньшее, что я им могу присудить, это три дня, а с извечным «Вдесятеро больше!» Оливареса ровно месяц, как пить дать, и выйдет!»

Вездеход, выписывая зигзаги, приближался. Встревоженный, Мишо снова навел на него бинокль. Один человек, за рулем, все остальные сиденья были пусты!

— Черт подери! — выругался Мишо. — Но что же случилось?

Он уже опасался худшего.

— Бенсон! Крэйг! Каррер! Планетоход — и со мной, с оружием!

Направлявшийся к лагерю вездеход резко свернул вправо и въехал в кусты. Едва взревел двигатель, они попрыгали в ковшеобразные сиденья и на максимальной скорости понеслись вперед.

На рулевом колесе висел человек или скорее то, что когда-то им было. Кожа лица была содрана заживо, особенно вокруг глаз, словно кто-то яростно, раз за разом, впивался в нее ногтями. Длинные порезы уходили под изорванную в клочья одежду, из зияющей раны на шее хлестала кровь.

— Боже правый! Он что, дрался с кошками?

Мишо приподнял голову раненого:

— Остальные? Где остальные, Абдул?

Левый глаз с трудом приоткрылся.

— Мертвы… на нас напали… обезьяны… Аллах…

Раненый икнул, голова его дернулась, опала, и он умер.

— Крэйг, перенесите тело в лагерь. Машину можете оставить. Остальные — со мной, посмотрим, что там и как…