Том 1.На бесплодной планете. Наша родина — космос. Романы. Рассказы.

Франсис Карсак (так как речь теперь идет уже о нем) прерывает написание романа 2 июня 1944 г. и возвратится к нему лишь 11 декабря. Между этими датами происходит немало важных событий.

Начиная с конца мая 1944 г. члены Сопротивления Дордони знали из «личных посланий» лондонского радио, что вскоре произойдет — и она неминуема — высадка союзников. Вдобавок к общему письму к французскому Сопротивлению:

«Долгие рыдания скрипок осени…» приходили и другие, адресованные отдельным его членам, с призывом быть готовыми к действиям: «У Денизы голубые глаза…», «Крыши Сорбонны красны…». И 6 июня, после получения послания: «… ранят мое сердце монотонной тоской», сообщающего о высадке, группа Сопротивления, к которой принадлежал Борд/Карсак, была официально организована в «Группу Марсуэна» под началом действующего офицера, капитана Фурто.

Я не стану рассказывать здесь всю историю этой Группы — прежде всего потому, что я ее и не знаю. С июня по август у нее были боевые операции, налеты, саботаж. В середине августа члены группы написали заявления о добровольном поступлении на военную службу «до полного освобождения Родины». «Группа Марсуэна» участвовала в освобождении Бержерака, затем объединилась с другими, чтобы стать «Группировкой Марсуэна».

В сентябре «Группировка Марсуэна» была отправлена на «Медокский фронт». Немецкие войска тогда все еще удерживали устье Жиронды, стояли в Руаяне на севере и в Пуэнт-де-Грав на юге. Прошло несколько яростных сражений. 1 ноября 1944 г. «Группировка Марсуэна» стала 3-им полком Колониальной пехоты. 3 ноября патруль капрала Борда наткнулся на немецкий патруль. Случилась перестрелка, обмен гранатами. Одна из вражеских гранат взорвалась в двух метрах от капрала Борда, которого, изрешеченного осколками, подобрали его люди. Эвакуированный в Бордоский военный госпиталь, он был прооперирован, и из его тела извлекли 52 осколка гранаты. После месячной госпитализации капрал Борд выписался из больницы и, став Франсисом Карсаком (хотя тогда он еще и не знал об этом), продолжил написание романа «На бесплодной планете».

«На бесплодной планете» — это первый роман Франсиса Карсака, написанный в обстоятельствах, которые вполне можно отнести к разряду «особых». Его расшифровка проста: черные марсиане представляют нацистов, красные — советских граждан… Но (хотя, вероятно, и не мне об этом судить) если до 7-й главы какие-то вопросы, возможно, еще и возникают, то начиная с 8-й это уже знакомый всем нам Франсис Карсак.

Жорж Борд, 1996 г.

Часть первая. Путешествие

Глава 1. Cтоит ли ради этого рискнуть жизнью?

Лето 19.. года выдалось знойным. В лучах палящего солнца по дну одной из моренных равнин притоков Везера бежала узкая дорога. Жара отражалась от высоких серых скал, небо было голубым, но усеянным грозовыми тучами, в воздухе не чувствовалось ни малейшего дуновения ветра. По дороге шли трое мужчин. Внешне очень непохожие, они, тем не менее, имели и кое-что общее: огромные каркасные рюкзаки, в которых находился лагерный инвентарь. Сильно запылившиеся тяжелые подкованные башмаки указывали на то, что идут они уже долго. Все трое были в шортах и синих рубашках. Первый был огромного роста широкоплечий блондин с высоким лбом, к которому пот прибивал растрепанные тонкие волосы, волевым лицом и суровыми серыми глазами. Не будь здесь его, двое других, оба — брюнеты с карими (у одного — с оттенком зеленого) глазами, вероятно, показались бы высокими: их рост совершенно точно превышал 1 м 80 см. Правда, их иссохшая от солнца и частых перемен погоды кожа выглядела не смуглой, как у спутника, но скорее шоколадного цвета — эти двое, несомненно, являлись продуктами какой-то более южной расы. Один был почти столь же широкоплеч, как и шедший впереди великан-блондин. Другой, примерно того же роста, отличался несколько нелепым сложением: худощавый, узкоплечий, с бесконечными ногами. Рюкзак плечистого брюнета выглядел более тяжелым, нежели другие; из одного из его многочисленных карманов выглядывал геологический молоток. Шествовавший продев руки под лямки, «геолог»-то и заговорил первым.

— Да уж, заставил нас пропотеть старина Поль, чтоб ему пусто было! Не напиши он, что дело срочное, мы б давно уже передохнули в каком-нибудь небольшом гроте. В любом случае, мы уже почти пришли. Вот и тропинка.