Том 1. Отец

Но однажды не уродилась рожь на Катерининой ниве и со всеми семенами хлеба хватило только до Благовещенья. Сжалось сердце у Катерины, когда она достала совком со дна сусека последнюю муку. Долго и усердно молилась Катерина ночью под образами, утром встала, накормила семью и, запрягши Рыжего, поехала в Нестрево к Ивану Пахомовичу — благочестивому и зажиточному крестьянину.

«Вдруг да откажет», — шевельнулось в уме у Катерины, когда ухватилась за щеколду калитки. Она даже не решилась распрягать коня. Рыжий понимающе смотрел вслед смущенной хозяйке и слегка заржал, прося сена.

Иван Пахомович встретил Катерину прямо у входа, когда она толкнула дверь в избу и, перешагнув порог, робко крестясь, остановилась на месте.

— Катеринушка! Какими это путями Господь тебя послал к нам? Живы ли, здоровы ли чадушки твои? Не беда ли какая стряслась у тебя, горемычная? — с искренней добротою спросил Иван Пахомович, усаживая Катерину на лавку под образа.

— Касатик мой батюшка, как чует твое сердце, с большой нуждой приехала я к тебе, — кланяясь до пояса, ответила Катерина виновато, садясь на указанное место.

— Нет, нет, Катеринушка, ты раздевайся, дорогим, желанным гостем будешь у нас, — убедительным тоном сказал Иван Пахомович и тут же, дав распоряжение жене приготовить самовар, вышел не торопясь во двор. Заботливо он распряг коня, накрыв его дерюгой, бросил охапку сена в сани и возвратился в избу. Прошел не один час, пока они за самоваром разговорились обо всем подробно, и только после этого Иван Пахомович покровительственно спросил:

— Ну а теперь ты говори про свою нужду.

— Тяжкая нужда моя, касатик, хлеб мой кончился, кормить семью нечем и добыть не на что, — опустив голову, ответила Катерина. — Выручи ради Христа, по осени с лихвою возвращу, если Бог уродит, — продолжала она умоляюще.

— Да нешто не помогу, Катеринушка, Господь с тобою, давно бы приехала ты и не томилась. Меня Бог благословил в этом году и на бедных хватит. Посиди, сейчас, — с этими словами Иван Пахомович оделся и слышно было, как в сенях он давал распоряжение сыновьям. Потом он вошел в избу и сказал Катерине:

— Ну, благослови тебя Господь, не унывай, сердешная, с лошадкой все готово, спеши к своим птенчикам, про долг не убивайся.

После усердной молитвы Катерина вышла на крыльцо и была изумлена заботой Ивана Пахомовича. Мешки, полные позавяз, были аккуратно уложены, увязаны, покрыты дерюгой и сеном. Рыжий, увидев ее, заржал, стоя уже в упряжке. Слезы радости застилали все перед глазами Катерины. Долго стоял Иван Пахомович на крыльце, провожая ее, пока она не скрылась на краю села.

Густой щеткой поднялись весной зеленые всходы на починкских полях, дружно росли они, выколосились и стеною стояли к осени, покачивая спелым колосом. Большую милость Бог явил Катерине в этом году. У нее рожь была отменная, и люди, проходя, с радостью поздравляли ее с урожаем. Поздно она убрала свой хлеб и вконец обессилела. Слава Богу, что уже Федька стал подрастать и тянулся изо всех сил, стараясь равняться с мужиками.

Как только убрали хлеб, Катерина нагрузила телегу мешками с лихвою и тронулась к Ивану Пахомовичу — расплатиться с долгом. Сердце немного смущалось от того, что задержалась, но вспомнила его доброту и успокоилась. Так же с утра приехала она в Нестрево, на сей раз Иван Пахомович встретил ее у крыльца:

— Касатка ты моя, да ты никак с долгом приехала? — покачивая головой, он пожал руку Катерины, проводив ее в избу, а сам распряг Рыжего прямо перед воротами и, привязав к телеге, бросил ему охапку клевера.

Как и прежде, долго шла беседа у Катерины с Иваном Пахомовичем за тем же самоваром. С радостью рассказала она, как Бог ей помог собрать в этом году небывалый урожай, как общество не оставило ее в нужде при уборке, что Федька сам собирается в этом году пахать и многое другое, в чем Бог не оставил ее.

— Касатик батюшка Иван Пахомович, ты распорядился бы ссыпать хлебушек-то с телеги, буду уж я собираться к дому, — заторопилась наконец Катерина.

— Будь спокойна, Катеринушка, все как Бог велит, — ответил ей Иван Пахомович и, выйдя из-за стола, они долго с низкими поклонами перед образами молились и благодарили Бога. Затем, распрощавшись, вышли из избы, Иван Пахомович вперед, а за ним Катерина. Посмотрев на телегу и увидев, что мешки не тронуты, она испугалась и не знала, что думать.

— Батюшка! Неушто ты обиделся, что поздно приехала, почему телегу-то ребята не разгрузили? — с беспокойством спросила Катерина. Положив ей руку на плечо, Иван Пахомович спокойно, но внушительно ответил, глядя ей в глаза:

— Тебя Бог благословил в этом году, а меня в два раза больше из-за тебя. Езжай с Богом, прощаю я тебе долг твой ради Христа, нужды у тебя еще по уши.