Том 1. Повести и рассказы.

Таким образом, и после повести «К жизни» В.Вересаев не сомневается, что продолжает ту же борьбу, которой отдал годы, просто ведет ее более верным, с его точки зрения, способом. Он по-прежнему верит в революцию, но полагает, что ей должен предшествовать период длительной воспитательной работы с народом. Теория «живой жизни», по его мнению, никоим образом не отменяла революции, она ее только откладывала.

И когда в феврале 1917 года в Россия вновь начались революционные потрясения, В.Вересаев не остался в стороне: он принимает на себя обязанности председателя художественно-просветительной комиссии при Совете рабочих депутатов в Москве, задумывает издание дешевой «Культурно-просветительной библиотеки». В 1919 году, с переездом в Крым, становится членом коллегии Феодосийского наробраза, заведует отделом литературы и искусства. Позже, при белых, 5 мая 1920 года, на его даче проходила подпольная областная партийная конференция большевиков. По доносу провокатора она была обнаружена белогвардейцами. В газетах даже появились сообщения, что В.Вересаев расстрелян.

Вернувшись в 1921 году в Москву, он много сил отдает работе в литературной подсекции Государственного ученого совета Наркомпроса, созданию советской литературной периодики (был редактором художественного отдела журнала «Красная новь», членом редколлегии альманаха «Наши дни»). Его избирают председателем Всероссийского союза писателей.

* * *

Еще находясь в Крыму В.Вересаев начал писать роман «В тупике» (1920 — 1923), которому была суждена столь трудная судьба. Роман клеймили по-разному, система обвинений бывала и многозначительна и даже иногда по-своему ловка, но истинную подоплеку нагнетавшихся словесных туманов обнажил однажды с удивительной непосредственностью рецензент, скрывшийся за псевдонимом из двух букв-инициалов — Г.Р.: «Общественное значение роман может иметь среди интеллигентских кругов... Что же касается читателя из рабочих, то вряд ли его может привлечь такое распределение света и тени, рассуждений и антирассуждений, какое имеется в романе Вересаева. Для него важно чтение более актуального и живого характера. И такому требованию больше удовлетворяет, например, роман-гротеск Мих.Козырева «Неуловимый враг», о том, как русский мальчик помогает англичанам произвести социальную революцию» («Петроградская правда», 1923, 12 августа). Вот так вот: рабочим нужна политиканская клюква вместо литературы. И подобная плоская ерунда произносилась каждый раз без смущения не иначе как от лица народа.

В.Вересаев был одним из первых, кто обратился к многоплановому отражению еще совсем недавних революционных событий. И «Железный поток» А.Серафимовича, и «Разгром» А.Фадеева, и «Тихий Дон» М.Шолохова появились позже. Несмотря на долгое отсутствие, роман В.Вересаева жив, больше того — прямо-таки остроактуален. Писатель предсказал в нем многое.

Наша обществоведческая мысль длительное время пребывала в иллюзии, что человек — лишь продукт обстоятельств жизни и стоит изменить их к лучшему, как неотвратимо станет совершенным и человек. Исторический опыт заставил убедиться в том, что все гораздо сложнее и человек отнюдь не простое порождение обстоятельств. Спору нет, они многое определяют в нем, многое, но далеко не все. И одним только изменением социальных условий обеспечить полноценное развитие личности нельзя. Нужны целенаправленные воспитательные усилия, социальные программы, способствующие духовному развитию людей. Это вопрос о соотношении социального я психологического в человеке, об их относительной автономии, что ныне наконец-то стало все больше осознаваться. Именно об этом десятилетиями думал В.Вересаев, пытаясь представить себе облик социально справедливого общества и пути к нему. Роман «В тупике» и отражает его многолетние размышления, а отчасти даже подводит им итог.

В.Вересаев рассказывает о событиях гражданской войны в Крыму. «...Выбор только один: либо большевики, либо добровольцы» (то есть белогвардейцы) — такова альтернатива эпохи, которую решают многие герои романа. Но для самого писателя сомнений тут нет, белогвардейцы лишены перспектив. Обреченность белогвардейского движения сознают даже сами его участники. Характерно признание офицера Добровольческой армии: «...Я пошел к тем, кто говорил, что за свободу и учредительное собрание. Но у большинства оказалось не так, до народа им нет никакого дела. А народ ко всем нам враждебен, тому, что говорим, не верит, и всех нас ненавидит...»

Столь же очевиден для писателя и социальный крах буржуазной интеллигенции, она широко представлена в романе — известная пианистка Гуриенко-Домашевская, адвокат Мириманов, богатый дачник Агапов... «У них была только неистовая злоба к большевикам, сквозь которую откровенно пробивалась ненависть к пробуждавшемуся народу и страх за потерю привычных удобств и выгод». И тот же Агапов, и профессор Дмитревский соглашаются, что «только у большевиков настоящая сила», «широкие народные массы за большевиков».