Том 1. Произведения 1926-1937

лежу двояким на столе
и жилы как бы фонарное желе
и не дует
душа топорщится челом
вздохнув он скажет мелочь
глаза ржавеют белки вот беда
и начинаются обеды
где храпят под логоть
трубкой подложивши коготь
вообразим числа и фигуры сна
он воскресенье нёс
и ноги чувствуют слабы
подушка просит унесла б
горят покойным мёдом лбы
на них душа как тень легла
кто смолкнул зубы растворив
кто спит кругом большая гладь
временно и свечка родилась
и тихая пчелой светает
один с усмешкой видит Ригу
и дыню плод женский
овечье спит он сам движенье
букашек тоже любит всяк
как ножниц пушечных игру
во сне глазами не косят
вот видит он щекотку
другой молчанием погашен
холмом лежит как смерть бесстрашный
сопя в далёкий кулачёк
над ним порхает уж червячок
его глаза простой пустяк
он мяса бронзовый костяк
так летний человек был поглощён
он бабой раньше тут порхал
теперь на вертеле скакнул
и как зловещий геморрой
лягушки мутные клянут
так погорельцы проходили
и сёла волжские гордились
вот это Божеский шпинат
исполосована спина
все собирались постонать
но снова лягут под мозги
вот вновь проснулся их кочан
в хомут и жемчуг облечён
и полк смиренный озирает
он на утёсе полковом
под ним кусты стоит Саратов
в своём обманчивом полку
отец! мундштук! кричат Тарасу
дворяне в мраке столбовом
в молчаньи гонит пашни сразу
и тихий купол оболгал
Смятенно всё Козлы мужицки
и слёзы знатного и свицкого

конец

11 июля 1926.

Май-июль 1926.

Седьмое стихотворение *