Том 1. Рассказы, сказки, повести

Лобзик как-то напрягся, подался назад и вдруг как залает.

— Понял! — закричал Шишкин и бросил ему кусок сахару.

Лобзик на лету подхватил сахар и проглотил в два счёта.

— Ну-ка, считай ещё раз! — закричал Шишкин.

— Гаф! — ответил Лобзик.

И снова кусок сахару полетел ему в рот.

— Ну-ка, ещё разочек!

— Гаф!

— Понял! — обрадовался Шишкин.— Теперь у нас пойдёт наука.

В это время вернулась мать Шишкина.

— Почему сахарница на столе? — спросила она.

— Это я взял немного сахару, чтоб выучить считать Лобзика.

— Ещё что выдумал!

Да ты только послушай, как он считает. 

Шишкин положил перед Лобзиком кусок сахару и сказал:

— Ну-ка, скажи, Лобзик, маме, сколько здесь кусков сахару?

— Гаф! — ответил Лобзик.

— И это всё? — спросила мама.

— Всё,— сказал Шишкин.

— Не многому же он у вас научился!

— А что ты хочешь? Ведь Лобзик — не человек. Сейчас он научился до одного считать, потом мы научим его до двух, потом — до трёх, а там, глядишь, он и все цифры выучит.

— Глядишь, придётся мне от тебя сахарницу прятать,— сказала мама.

— Я ведь не для себя беру,— обиделся Шишкин.— Я для науки.

— «Для науки»! — усмехнулась мама.— А свои уроки ты сделал?

— Нет ещё, сейчас буду делать.

— Ты ведь обещал, что к моему приходу у тебя всегда будут уроки сделаны.

— Будут, будут! Это я только сегодня забыл из-за Лобзика.

— Ну, смотри же! Если не будешь уроки делать вовремя, то не разрешу тебе брать сахар и сахарницу спрячу.

Мы с Костей засели делать уроки вместе, потому что он ведь даже не знал, что на дом задано, а иа другой день принялись продолжать обучение Лобзика.

— Надо учить его не только сахар считать, а чтоб он понимал цифры,— сказал Костя.

Мы взяли кусочек картона, написали на нём цифру «один» и показали Лобзику.

— Вот это, Лобзик, цифра «один». Всё равно что один кусок сахару,— сказал Шишкин.— Ну, говори:

какая это цифра?

— Гаф! — ответил Лобзик.

— Молодец! Это он сразу понял,— обрадовался Шишкин.— Теперь перейдём к цифре «два».

Он положил перед Лобзиком два куска сахара и сказал:

— Считай!

— Гаф! — ответил Лобзик.

— Неправильно! Ты говоришь — один, а тут два. Что нужно ответить?

— Гаф! — снова ответил Лобзик.

— «Гаф»!— передразнил его Костя.— Где же тут «гаф», когда здесь «гаф-гаф»? У тебя на плечах что: голова или кочан капусты?

— Гаф! — ответил Лобзик.

— Затвердила сорока Якова одно про всякого! Где ты тут видишь один? — закричал Шишкин.

Лобзик в испуге даже попятился.

— Ты не кричи, — говорю я. — С собакой надо вежливо обращаться, потому что она будет бояться и ничему не научится.

Шишкин снова принялся объяснять Лобзику, что один — это один, а два — это два.

— Ну, считай! — приказал он ему.

— Гаф! — снова тявкнул Лобзик.

— Ещё раз! Ещё! — подсказал я.

Лобзик покосился на меня. Я закивал головой и заморгал глазами. Тогда он несмело тявкнул ещё раз.

— Вот теперь — два! — обрадовался Шишкин и бросил ему кусок сахару.— Ну-ка, считай ещё раз.

Лобзик пролаял ещё раз.

— Ещё раз! Ещё! — зашептал я снова.

— А ты не подсказывай ему! — говорит Шишкин.— Он сам должен знать. Отвечай, Лобзик!

Лобзик пролаял ещё раз.

— Правильно! — сказал Шишкин.— Только ты должен лаять два раза подряд.

Он снова заставил его считать. Лобзик и на этот раз пролаял раз, а потом увидел, что мы от него ещё чего-то ждём, и пролаял второй раз. Постепенно мы добились, что он лаял два раза подряд, и перешли к цифре «три». Занятия пошли так успешно, что в этот день мы выучили все цифры до десяти, но когда стали на другой день повторять, то оказалось, что у Лобзика всё в голове перепуталось. Когда показывали ему цифру «три», он отвечал, что это четыре, или пять, или десять. Когда показывали десять, он говорил, что это два, короче говоря — молол разную чепуху. Костя злился, кричал на Лобзика и воображал, что это он назло ему отвечает неправильно. Иногда Лобзик отвечал правильно, но, наверно, это получалось случайно, а Костя говорил:

— Вот видишь, ответил правильно — значит, знает, какая это цифра, а спроси его в другой раз, ни за что не ответит. Такой прохвост!

Он подозревал, что Лобзику просто надоело учиться и он нарочно отвечает неправильно, чтоб от него отстали. Вот, например, Костя показывает ему цифру «пять», а Лобзик отвечает, что это четыре.

— Да не четыре, Лобзик, посмотри хорошенько,— говорит ласково Костя.

Лобзик снова отвечает, что это четыре.

— Ну, не глупи, Лобзик, ты же сам видишь, что это не четыре,— уговаривает его Костя.

«Четыре»,— упрямо твердит Лобзик.

— Дурак! — начинает сердиться Костя.— Считай правильно, тебе говорят!

«Четыре»,— отвечает Лобзик.

— Вот я дам тебе четыре раза по шее, тогда узнаешь, как злить человека! Вот скажи ещё раз «четыре», я тебе покажу!

«Четыре»,— опять повторяет Лобзик.

— Ты видишь, что он со мной делает? — кипятится Костя.

Он берёт цифру «четыре» и показывает Лобзику:

— Ну, а это, по-твоему, какая цифра? Лобзик отвечает, что это пять.