Читаем Том 1. Шестидесятые полностью

Зарядку себе придумали, лишь бы не работать! Лишь бы дурака валять! Здоровый бугай поднимает гири впустую – воздух перемешивает. Пускай камни таскает или вагонетки с углем. И платить ему не надо: он же за гири денег не берет!

Если весь народ по утрам вместо гирь будет яму копать, знаете, какая колоссальная экономия будет?!

А если другие туда воды накачают и гусей пустят... На каждого получится по два гуся.

Я ж не один день думал!

А этот футбол – двадцать два бугая мяч перекатывают. А если им вместо мяча дать каток, они ж за полтора часа все поле заасфальтируют. А зрители еще по рублю дадут. Бешеные деньги пойдут.

А марафонца видали? Страус. Сорок километров дает бегом. Его кто-нибудь использует? Он же бежит пустой! А если он почту захватит или мешок крупы в область? У нас же составы освободятся. Я уже не говорю про штангистов. Человек полтонны железа поднимает и обратно кладет. Так дайте ему груз, чтоб он его наверх подавал. Бочки с селедкой, раствор, ящики с кирпичом пусть выталкивает. И рекорды ставь: ты – две бочки, я – четыре, чемпион мира – шесть!

Кто у нас остается? Артисты, художники, ревматики, склеротики и прочий боевой отряд физически недоразвитых людей. Их надо использовать на тонких работах. Вот балерина – крутится. Крутится, крутится, аж в глазах рябит. Прицепить ее к динамо – пусть ток дает в недоразвитые районы. А ты, иллюзионист, у тебя из пустого ведра курица вылетает. Иди, обеспечивай народ курями. Ведра у всех есть, куры не у всех. Тебе каждый спасибо скажет, если честно будешь работать. А писатель пишет. Ходит туда-сюда, обдумывает. Что он там напишет, никому не известно, а пока ходит – прицепить к нему рычаг, пускай воду качает. Хоть какая польза будет...

Вот так каждого использовать. Такое будет! Такое состояние благо. Такой прогресс. Такой урожай. Вместо голубей этих дурных на крышах индюки будут сидеть, и тогда сразу вперед скакнем. Я ж не один день думал, что я, дурак?!

<p>Два дурака</p><p><emphasis>Для А. Райкина</emphasis></p>

Я за углом в тресте работаю, говорят, у нас начальник – того... Не очень соображает... Но вы мне объясните: он что, вообще не соображает или он на своем месте не соображает... Возьмем нашего... У него диплом, он инженер. Сейчас все с дипломами. Он заочно инженером стал... Сейчас все заочно инженерами становятся. Правда, курсовой ему весь техотдел считал, а дипломный все конструкторское бюро чертило в рабочее время, но он все равно инженер. Но он не дурак.

Он ходит на работу с мешочком, гуано собирает голубиное... Это очень хорошо для виноградничка... У вас нет виноградничка, а у него есть виноградничек... Он его заборчиком, штакетником огородил, досточками, и все вручную, все сам. А коза у него – Брижит Бардо, ни единой блохи – сам купает, все сам! Кабанчик для него как сын... Для навоза бетонированный вывод вывел сам, все сам... И не потому, что все себе, себе... На работе увидел: два маляра сидят на ставке, ворота коверкают. Он тех маляров прогнал, сам встал и ворота покрасил, и чтобы вы думали – третий год стоят, как куколки... Вот он у нас какой! Так чего же люди к нему с чертежами лезут... Он же дворник в душе. И какой – первоклассный. Дворник-педагог. Вы только объясните ему, что это тоже ответственная работа... А как же.

Во-первых, лед сколоть уметь надо?.. Надо!.. А там горку залить, чтобы пионерчикам было легко скользить, а пенсионерчикам, наоборот, песочку подсыпать... А если у ворот стоять... Ведь можно по-разному стоять... Можно и так стоять, а можно и так. А наш бы так стоял... из-за границы приезжали бы смотреть. Фигура у нашего как раз представительная. Красивый мужчина – невозможно... А голос... Вот жилец идет:

– Здравствуйте, Харитон Иванович!

– Здравствуйте, Петр Сергеевич!

– С праздничком вас, Харитон Иваныч!

– И вас также, Петр Сергеевич!

А вот профессор идет, уже не жилец, в другой дом переехал. Ну все равно:

– Мое почтение, Харитон Иваныч!

– Наше вам, Григорий Владимович!

А тут вертихвостка, уличная продавщица, Машка:

– Здравствуйте, дядя Харитон. С праздником вас, дядя Харитон.

Ну с ней можно попроще:

– И тебя же!

Вот какая у него могла бы быть работа... По призванию! А он сидит в кабинете, смотрит на других и тоже за стул держится.

А тут же в управлении интеллигент на побегушках громыхает. Дохлый такой червь... Мозгами как раз хорошо шевелит, но руками никак не может... Уж до чего беспомощный... шланг не может удержать... Послали лед скалывать, так он сначала тяпкой себе ноги переломал, а потом его послали пьяного скручивать – зрелище было: «Голубой огонек». Где шляпа, где очки?.. Того интеллигента червивого по частями вынесли, а наш директор этого пьяного одной рукой скрутил...

Вот вам интеллигент с дипломом – дурак и начальник с дипломом – дурак... Два дурака, да?..

А вы поменяйте их местами... А вы не думали об этом... А вы подумайте.

<p>Одесса</p>

Итак, Одесса для тех, кто ее не знает и не хочет знать. Довольно красивый город на нашем Юге и чьем-то Севере. На берегу Черного моря, трехтысячный юбилей которого мы недавно отмечали.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жванецкий, Михаил. Собрание произведений в 5 томах

Том 1. Шестидесятые
Том 1. Шестидесятые

 В собрание сочинений популярнейшего сатирика вошли тексты, звучавшие со сцены и выходившие в печати в шестидесятые-девяностые годы прошлого уже века. Существует точка зрения, что Жванецкого нужно воспринимать на слух и на взгляд: к этому обязывает и специфика жанра, и эксклюзивная авторская традиция, сопровождаемая неотъемлемыми старым портфелем, рукописной кипой мятых текстов, куражом, паузами. Резо Габриадзе, иллюстрировавший четырехтомник, сократил пропасть между текстом, читающимся со сцены, и текстом, читаемым в книге: на страницах собрания карикатурный автор в разных ситуациях, но везде - читающий с листа. Вот что сказал сам Жванецкий: "Зачем нужно собрание сочинений? Чтобы быть похожим на других писателей. Я бы, может, и ограничился магнитофонными записями, которые есть у людей, либо видеоматериалами. Но все время идет спор и у писателей со мной, и у меня внутри - кто я? Хотя это и бессмысленный спор, все-таки я разрешу его для себя: в основе того, что я делаю на сцене, лежит написанное. Я не импровизирую там. Значит, это написанное должно быть опубликовано. Писатель я или не писатель - не знаю сам. Решил издать все это в виде собрания сочинений, четыре небольших томика под названием "Собрание произведений". Четыре томика, которые приятно держать в руке".

Михаил Михайлович Жванецкий

Юмор / Юмористическая проза

Похожие книги

Мои эстрадости
Мои эстрадости

«Меня когда-то спросили: "Чем характеризуется успех эстрадного концерта и филармонического, и в чем их различие?" Я ответил: "Успех филармонического – когда в зале мёртвая тишина, она же – является провалом эстрадного". Эстрада требует реакции зрителей, смеха, аплодисментов. Нет, зал может быть заполнен и тишиной, но она, эта тишина, должна быть кричащей. Артист эстрады, в отличие от артистов театра и кино, должен уметь общаться с залом и обладать талантом импровизации, он обязан с первой же минуты "взять" зал и "держать" его до конца выступления.Истинная Эстрада обязана удивлять: парадоксальным мышлением, концентрированным сюжетом, острой репризой, неожиданным финалом. Когда я впервые попал на семинар эстрадных драматургов, мне, молодому, голубоглазому и наивному, втолковывали: "Вас с детства учат: сойдя с тротуара, посмотри налево, а дойдя до середины улицы – направо. Вы так и делаете, ступая на мостовую, смотрите налево, а вас вдруг сбивает машина справа, – это и есть закон эстрады: неожиданность!" Очень образное и точное объяснение! Через несколько лет уже я сам, проводя семинары, когда хотел кого-то похвалить, говорил: "У него мозги набекрень!" Это значило, что он видит Мир по-своему, оригинально, не как все…»

Александр Семёнович Каневский

Юмористические стихи, басни / Юмор / Юмористические стихи
The Мечты. Бес и ребро
The Мечты. Бес и ребро

Однажды мы перестаем мечтать.В какой-то момент мы утрачиваем то, что прежде помогало жить с верой в лучшее. Или в Деда Мороза. И тогда забываем свои крылья в самых темных углах нашей души. Или того, что от нее осталось.Одни из нас становятся стариками, скептично глядящими на мир. Других навсегда меняет приобретенный опыт, превращая в прагматиков. Третьи – боятся снова рискнуть и обжечься, ведь нет ничего страшнее разбитой мечты.Стефания Адамова все осколки своих былых грез тщательно смела на совок и выбросила в мусорное ведро, опасаясь пораниться сильнее, чем уже успела. А после решила, что мечты больше не входят в ее приоритеты, в которых отныне значатся карьера, достаток и развлечения.Но что делать, если Мечта сама появляется в твоей жизни и ей плевать на любые решения?

Марина Светлая

Современные любовные романы / Юмор / Юмористическая проза / Романы