Том 1. Стихи, рассказы, сказки

Мороз крепчал. И небо голубело. И солнце, почти красноватое, садилось за горы. Снежные шапки гор розовели.

Наша «Волга» дала ход.

Скорей бы в Пхеньян!

Дорога была почти свободна.

Изредка по обочине шли редкие пешеходы — чаще женщины или ребятишки.

Но вот впереди оказался пешеход, мимо которого никак нельзя было проехать.

Он жался в сторонку от редкого в эту пору транспорта и от нашей машины, как я заметил, заранее шарахнулся в сторону. А на поводке он держал маленькое подобие черного буйвола. Гаур — так зовут его в Индии, Китае, Бирме, Индонезии… Я не мог ошибиться, хотя это был буйволенок…

— Остановите, пожалуйста! — попросил я своих корейских друзей, и «Волга» остановилась рядом с путником и буйволенком.

Мы вышли из машины.

Корейцы говорили между собой.

Я гладил буйволенка.

От него шел пар. Шерсть лоснилась и покрывалась инеем.

Дал ему печенье.

Буйволенок принял.

Печенье кончилось, и я дал ему две конфетки, подаренные пионерами в сельском доме культуры.

Буйволенок лизал мне руки шершавым языком.

На морозе он был теплым, горячим.

Уши его и изогнутые рожки вздрагивали.

Он не мычал, а издавал тихий ласкающий лай. То ли на собачий похожий, то ли на слоновий. Иногда маленькие слоны так говорят с людьми.

Корейцы поговорили между собой, и мы сели в машину.

— Кто этот человек? — спросил я своих друзей.

— Из Южной Кореи, — объяснили мне. — Идет к нам. Там его начисто ограбили, убили сына, сожгли дом. Он не коммунист, но теперь хочет им стать. Мы объяснили ему, куда идти, что делать…

— А как зовут его буйволенка? — спросил я. — Узнайте, пожалуйста!

Путник еще стоял у машины, а черный буйволенок лизал дверцу и серебристую ручку нашей черной «Волги».

Корейцы перевели мой вопрос и ответ путника:

— Это действительно черный буйвол, гаур, бык джунглей. Его зовут Ким. Он очень умный. Наш товарищ говорит, что Ким — это все, что осталось от его дома, от его семьи… Он надеется на новую жизнь.

Мы расстались с путником.

И с Кимом.

Буйволенок успел лизнуть мне руку.

Ай-ай

Мы возвращались из путешествия по Танзании в Дар-эс-Сала́м. Случилось так, что ехали вдвоем с шофером.

Шофер, конечно, ни слова не понимал по-русски. Ну, а я, кроме русского, увы, ни одного языка не знаю.

Мы обменивались с шофером — негром — добрыми улыбками и жестами, и оба были довольны.

— Ай-ай! — воскликнул шофер.

Я понимающе кивнул головой:

— Ага!

Хотя ничего не понял.

Через десяток миль шофер опять сказал:

— Ай-ай!

И я вновь кивнул головой:

— Ага!

Проехали еще миль пятьдесят.

— Ай-ай! — настойчиво воскликнул шофер, притормозил машину и показал в заросли джунглей.

Уже смеркалось.

На дереве сидели два странных существа. Уши как у летучих мышей, цепкие, когтистые пальцы и длинные пушистые хвосты. Они испуганно смотрели на нас.

— Ай-ай! — сказал шофер.

Я понял его по-своему и согласился:

— Ай-ай!

Мол, какие странные.

Мы вернулись в Дар-эс-Салам, и я рассказал об этом своему товарищу, журналисту.

— Так это в самом деле такой зверек, из полуобезьян, или лемуров, — объяснил он. — И зовут его ай-ай, или руконожка. Они на Мадагаскаре встречаются, да и здесь у нас… Смешной зверек! Не правда ли? А язык, брат, надо знать! А то и с шофером не объяснишься!

1960–1979

Короткие сказки

Чучело гороховое

Попал мальчишка на гороховое поле, а там чучело стоит.

Только вокруг чучела птицы вьются, никто чучела не боится.

— Что ж ты птиц не пугаешь? — спрашивает мальчишка.

— А как их испугаешь, когда они со мной не считаются? — отвечает чучело.

Снял мальчишка с головы кепку и на чучело напялил.

Птицы сразу разлетелись в разные стороны.

— Вот, оказывается, чего мне не хватало: кепки твоей! — сказало чучело.

Чучело было довольно.

И мальчишка доволен:

— Носи на здоровье!

Почему рыбы молчат

Когда-то в давние времена рыбы очень хорошо разговаривали. На своем рыбьем языке.

Но вот однажды появилась рыба-кит.

— Хотите, — говорит, — я все море, весь океан выпью?

Удивились рыбы, рты пораскрывали.

Конечно, у кита ничего не получилось, хотя он и старался.

Но с тех пор рыбы замолчали.

Как в рот воды набрали.

Хозяйка леса

Одна девочка взяла лист бумаги, карандаши и нарисовала березку.

Так хорошо получилось, что березка соскочила с листа бумаги и в лес убежала.

Нарисовала девочка елку, и опять хорошо получилось.

И елка с бумаги в лес убежала.

Она дубок нарисовала.

И дубок в лес удрал.

Долго думала девочка, что нарисовать, и придумала — ежа.

Еж получился как живой и топ-топ в лес.

Она — зайца.

И заяц в лес ускакал.

Она — медведя.

И медведь в лес побрел.

Опять задумалась девочка.

Думала — придумала: себя нарисовала.

Очень похоже.

Только сама она с бумаги никуда не убежала.

Этот рисунок у девочки остался.

И тогда сделала девочка под рисунком такую подпись: «Хозяйка леса».

Крапива

Выросла крапива ни к селу ни к городу у самой тропинки. Женщина мимо шла — обожглась.

А крапива радуется:

— Так тебе и надо!

Мужчина шел по тропинке, и его крапива обожгла:

— Так тебе и надо!

Пробегали по тропинке мальчишки и девчонки.

Здорово их крапива по ногам отхлестала.

— Так вам и надо! — радуется.

Шел по тропинке старый дед.