Том 1. Стихи, рассказы, сказки

Есть у Баруздина превосходный цикл рассказов о животных. С кем только из них он нас не знакомит! Ящерицы, пеликаны, ослики, бурундуки, крокодилы, тигры, слоны, бегемоты, собаки, олени, яки, ежи, совы, белки, коровы, лоси, медведи, удавы, куры, носороги, перепелки, кошки, верблюды, вороны, жирафы, ехидны, ламы, еноты, зебры… Я должен остановиться, потому что список баруздинского «зоопарка» неисчерпаем. Но что же в этом «зоопарке» привлекает особое внимание, заставляет с мягкой улыбкой прочитывать страницу за страницей? Да то, что всех этих разнообразнейших животных, хотя среди них есть и те, к кому больше подходит определение — звери, Баруздин показывает нам только с лучшей стороны. Сомнений нет, они бывают и злыми, жадными, мстительными и так далее, ан нет — писатель в свою коллекцию наблюдений за их жизнью заботливо отбирает только такие эпизоды, в которых видны их сообразительность, дружба между собою, готовность стать на защиту слабого, нежность и ласка к своим малышам. И это не плод свободной писательской фантазии, не скрытое в форме незатейливого рассказика нравоучение: вот, мол, люди дорогие, сказка ложь, да в ней намек — добру молодцу урок. То, что рассказал нам писатель, все это он видел своими глазами, видел хорошее — этим и поделился с читателем. А о плохом, тоже увиденном, забыл. Не на дурных примерах надо учить, а на хороших.

И если он с мягкой усмешкой рассказывает о птичках, зверях и зверушках, то в своих произведениях, где героями предстают и сами маленькие читатели, Баруздин находит несколько иную тональность, наполненную еще большей простотой и еще большей доверительностью. Так и кажется, что он сам присутствует в этом дружеском кругу и где-то либо подбодрит своего героя, либо осторожно поправит, подмигнув ему лукаво и тихо приложив палец к губам. Он это умеет: и писать для детей и выступать перед ними, повторяю, как «свой». Сергей Баруздин — писатель детский.

Вообще он очень много умеет. «Могутный» — уже выходящее из обихода хорошее народное слово, но для этого случая, мне кажется, самое подходящее. Могутный — только не фольклорный, этакий кряжистый богатырь, а обыкновенный человек, даже чуточку, пожалуй, тощеватый, в котором зато притаилась тихая, но удивительно настойчивая сила. С детского еще возраста, когда он начал писать первые свои стихи, да так удачно, что их с охотой печатали пионерские газеты и журналы, артисты читали по радио.

Тогда талант Сергея Баруздина приметила Надежда Константиновна Крупская, поговорила с ним и дала направление в литературную студию Московского городского Дома пионеров. Этим сразу твердо и определилась линия его дальнейшей судьбы. Шагом. Шагом, веселым шагом — в литературу, сочетая поэтическое творчество с работой очеркиста и даже «собственного корреспондента» детской газеты. Но годы быстро летят, и Великая Отечественная война застает его, пятнадцатилетнего, на работе катошника в типографии, а потом — литературного сотрудника в газетах. И тут же — прямое участие в обороне Москвы. А со второго года войны он в Красной Армии, сначала курсантом, затем артиллерийским разведчиком. И снова шагом. Шагом, уже твердым, солдатским, целенаправленным шагом. Висла, Одер, Берлин, Прага… Вот откуда «Ее зовут Елкой», «Речка Воря», «Верить и помнить» и «Повторение пройденного». И навсегда железное нравственное правило: должен — могу, надо — сделаю.

Таким мне видится Сергей Баруздин. Умеющий свободно разговаривать в своих книжках с той малышней, которой только едва-едва открывается волшебный мир образного мышления, закрепленного типографскими знаками на белых листах бумаги. Умеющий остро войти в душу и тех читателей, что уже многое повидали и испытали на своем жизненном пути. Горькую долю матерей, потерявших на полях сражений своих сыновей. И солдатских жен, которым выпала потом судьба называться вдовами. И рано повзрослевших на голодном пайке детей, знающих отцов своих только по фотографиям в семейном альбоме.

Он честно рассказывает на страницах своих произведений о неизмеримых тяготах огневой полосы вое́нного времени. Героическое начало, подвиги, страсть патриотов, с которой советские люди защищали свою Родину в смертных боях и в недостаточно еще возвеличенном титаническом труде в тылу на оборону, — вот то главное, что определяет творческий почерк писателя, работающего тонким, мягким пером, почти акварельной кисточкой. Особенно там, где настоятельно просятся на бумагу слова нравственной поддержки, одобрения. У Баруздина-писателя хороша литературная улыбка. И тяжело нахмурены брови, когда его охватывает гнев. Сергей Баруздин — писатель военный.

С шестнадцати лет он в комсомоле, а в двадцать три года — член КПСС. В двадцать пять лет — член Союза писателей СССР.