Я из племени духов,Но не житель Эмпирея,И едва до облаков,Возлетев, паду слабея.Как мне быть? я мал и плох;Знаю: рай за их волнами,И ношусь, крылатый вздох,Меж землей и небесами.Блещет солнце: радость мне!С животворными лучамиЯ играю в вышинеИ веселыми крыламиЛастюсь к ним как облачко;Пью счастливо воздух тонкой:Мне свободно, мне легко,И пою я птицей звонкой.Но ненастье зареветИ до облак, свод небесныйОмрачивших, вознесетПрах земной и лист древесный:Бедный дух! ничтожный дух!Дуновенье роковоеВьет, крутит меня как пух,Мчит под небо громовое.Бури грохот, бури свист!Вихорь хладный! вихорь жгучий!Бьет меня древесный лист,Удушает прах летучий!Обращусь-ли к небесам,Оглянуся-ли на землю:Грозно, черно тут и там;Вопль унылый я подъемлю.Смутно слышу я поройКлич враждующих народов,Поселян беспечных войПод грозой их переходов,Гром войны и крик страстей,Плач недужного младенца…Слезы льются из очей:Жаль земного поселенца!Изнывающий тоской,Я мечусь в полях небесныхНадо мной и подо мнойБеспредельных – скорби тесных!В тучу кроюсь я, и в нейМчуся, чужд земного края,Страшный глас людских скорбейГласом бури заглушая.Мир я вижу как во мгле;Арф небесных отголосокСлабо слышу… На землеОживил я недоносок.Отбыл он без бытия;Роковая скоротечность!В тягость роскошь мне твоя,О бессмысленная вечность!
Облокотясь перед медью, образ его отражавшей, Дланью слегка приподняв кудри златые чела.Юный красавец сидел горделиво задумчив и, смехом Горьким смеясь, на него мужи казали перстом;Девы, тайно любуясь челом благородно-открытым, Нехотя взор отводя, хмурили брови свои.Он же и глух был, и слеп; он не в меди глядясь, а в грядущем. Думал: к лицу ли ему будет лавровый венок?
Ропот («Красного лета отрава, муха досадная, что ты…»)*
Красного лета отрава, муха досадная, что ты Вьешься терзая меня, льнешь то к лицу, то к перстам?Кто одарил тебя жалом, властным прервать самовольно Мощно-крылатую мысль, жаркой любви поцелуй?Ты из мечтателя мирного, нег европейских питомца, Дикого скифа творишь, жадного смерти врага.
Тщетно, меж бурною жизнью и хладною смертью, философ,Хочешь ты пристань найти, имя даешь ей: покой.Нам, из ничтожества вызванным творчества словом тревожным,Жизнь для волненья дана: жизнь и волненье одно.Тот, кого миновали общие смуты, заботуСам вымышляет себе: лиру, палитру, резец;Мира невежда, младенец, как будто закон его чуя,Первым стенаньем качать нудит свою колыбель!