Последнее сказаньеЯ б написал мое,Но чаю наказанье,Боюсь monsieur Veillot.
69
Ходить бывает склизкоПо камешкам иным,Итак, о том, что близко,Мы лучше умолчим.
70
Оставим лучше троны,К министрам перейдем.Но что я слышу? стоны,И крики, и содом!
71
Что вижу я! Лишь в сказкахМы зрим такой наряд;На маленьких салазкахМинистры все катят.
72
С горы со криком громкимIn corpore
[15], сполна,Скользя, свои к потомкамУносят имена.
73
Се Норов, се Путятин,Се Панин, се Метлин,Се Брок, а се Замятнин,Се Корф, се Головнин.
74
Их много, очень много,Припомнить всех нельзя,И вниз одной дорогойЛетят они, скользя.
75
Я грешен: летописныйЯ позабыл свой слог;Картине живописнойПротивостать не мог.
76
Лиризм, на все способный,Знать, у меня в крови;О Нестор преподобный,Меня ты вдохнови.
77
Поуспокой мне совесть,Мое усердье зря,И дай мою мне повестьОкончить не хитря.
78
Итак, начавши снова,Столбец кончаю свойОт рождества ХристоваВ год шестьдесят восьмой.
79
Увидя, что все хужеИдут у нас дела,Зело изрядна мужаГосподь нам ниспосла.
80
На утешенье нашеНам, аки свет зари,Свой лик яви Тимашев —Порядок водвори.
81
Что аз же многогрешныйНа бренных сих листахНе дописах поспешноИли переписах,
82
То, спереди и сзадиЧитая во все дни,Исправи правды ради,Писанья ж не кляни.
83
Составил от былинокРассказ немудрый сейХудый смиренный инок,Раб божий Алексей.
1868
«Стасюлевич и Маркевич…»
*Стасюлевич и МаркевичВместе побранились;Стасюлевич и МаркевичОба осрамились.«Ты поляк, — гласит Маркевич, —В этом я уверен!»Отвечает Стасюлевич:«Лжешь как сивый мерин!»Говорит ему Маркевич:«Судишь ты превратно!»Отвечает Стасюлевич:«То донос печатный!»Размышляет Стасюлевич:«Классицизм нам кстати ль?»Говорит ему Маркевич:«Стало, ты предатель!»
Октябрь (?) 1869
«Как-то Карп Семенович…»
*Как-то Карп СеменовичСорвался с балкона,И на нем суконныеБыли панталоны.Ах, в остережениеДан пример нам оный:Братья, без медленияСнимем панталоны!
22 декабря 1869
«Рука Алкида тяжела…»
*Рука Алкида тяжела,Ужасны Стимфалидов стаи,Смертельна Хирона стрела,Широко лоно Пазифаи.Из первых АристогитонС Гармодием на перекличке,И снисходительно ПлатонИх судит странные привычки.Гомера знали средь АфинРабы и самые рабыни,И каждый римский гражданинБолтал свободно по-латыни.