Том 1. Стихотворения

 Вдали от блеска дня, вдали от шума,
 Я жил не год, не два, а сотни лет
 Тюремщик злой всегда молчал угрюмо,
 Он мне твердил одно лишь слово – «Нет».
 И я забыл, что в мире дышит свет,
 И я забыл, что значат звуки смеха,
 Я ждал чего-то ждал – хоть новых бед.
 И мне одна была дана утеха: –
Крича, будить в тюрьме грохочущее эхо.

 В уме вставали мысли прежних дней,

 И гасли вновь, как беглые зарницы,
 Как проблески блуждающих огней,
 Как буквы строк сжигаемой страницы
 И вместо них тянулись вереницы
 Насмешливых кроваво-смутных снов;
 Как хищные прожорливые птицы,
 Как полчища уродливых врагов,
Неслись они ко мне на звон моих оков.

 И все же в этой черной тьме изгнанья

 Зажегся блеск, зажегся, наконец;
 Кипучие и жгучие страданья
 Взлелеяли сверкающий венец,
 И первый луч смеялся, как гонец
 Моей весны, душистого рассвета;
 Со вздохом я приветствовал конец
 Ночной тоски в пустыне без ответа,
И видел взгляд любви, и слышал гул привета.

 И вот я вновь живу среди людей,

 Под Солнцем ослепительно-лучистым.
 И вижу я детей, моих детей,
 Внимаю в полдень птичкам голосистым,
 Роптанью трав, струям кристально-чистым. –
 Но я опять вернулся бы в тюрьму,
 К уступам скал, безжизненным и мглистым,
 Когда бы знал, что, выбрав скорбь и тьму,
Я с чьей-нибудь души тяжелый грех сниму!

На мотив псалма XVIII-гo

  Ночь ночи открывает знанье,
 Дню ото дня передается речь.
Чтоб славу Господа непопранной сберечь,
Восславить Господа должны Его созданья.

  Все от Него – и жизнь, и смерть.

 У ног Его легли, простерлись бездны,
О помыслах Его вещает громко твердь,
Во славу дел Его сияет светоч звездный.

  Выходит Солнце-исполин,

 Как будто бы жених из брачного чертога,
Смеется светлый лик лугов, садов, долин,
От края в край небес идет его дорога.

  Свят, свят Господь, Зиждитель мой!

 Перед лицом Твоим рассеялась забота.
И сладостней, чем мед, и слаще капель сота
Единый жизни миг, дарованный Тобой!

В бездонном колодце