Том 1. Стихотворения 1828-1831

Прости, мой друг!.. как призрак я лечу
В далекий край: печали я ищу;
Хочу грустить, но лишь не пред тобой.
Ты можешь жить, не слыша голос мой;
Из всех блаженств, отнятых у меня,
Осталось мне одно: видать тебя,
Тот взор, что небо жалостью зажгло.
Всё кончено! — ни бледное чело,
Ни пасмурный и недовольный взгляд
Ничем, ничем не омрачат!..
Меня забыть прекрасной нет труда, —
И я тебя забуду навсегда;
Я мучусь, если мысль ко мне придет,
Что и тебя несчастие убьет,
Что некогда с ланит и с уст мечта
Как дым слетит, завянет красота,
Забьется сердце медленней, свинец
Тоски на нем-и что всему конец!..
Однако ж я желал бы увидать
Твой хладный труп, чтобы себе сказать:
«Чего еще! желанья отняты,
Бедняк-теперь совсем, совсем оставлен ты!»

Челнок («Воет ветр и свистит пред недальной грозой…») *

Воет ветр и свистит пред недальной грозой;
   По морю, на темный восток,
Озаряемый молньей, кидаем волной,
   Несется неверный челнок.
Два гребца в нем сидят с беспокойным челом
И что-то у ног их под белым холстом.

* * *

И вихорь сильней по волнам пробежал,
   И сорван летучий покров.
Под ним человек неподвижно лежал
   И бледный, как жертва гробов;
Взор мрачен и дик, как сражения дым,
Как тучи на небе иль волны под ним.

* * *

В чалме он богатой, с обритой главой,
   И цепь на руках и ногах,
И рана близ сердца, и ток кровяной
   Не держит опасности страх;
Он смерть равнодушнее спутников ждет,
Хотя его прежде она уведет.

* * *

Так с смертию вечно: чем ближе она,
   Тем менее жалко нам свет;
Две могилы не так нам страшны, как одна,
   Потому что надежды здесь нет.
И если б не ждал я счастливого дня,
   Давно не дышала бы грудь у меня!..

Отрывок («На жизнь надеяться страшась…») *

На жизнь надеяться страшась,
Живу, как камень меж камней,
Излить страдания скупясь:
Пускай сгниют в груди моей.
Рассказ моих сердечных мук
Не возмутит ушей людских.
Ужель при сшибке камней звук
Проникнет в середину их?

* * *

Хранится пламень неземной
Со дней младенчества во мне.
Но ведено ему судьбой,
Как жил, погибнуть в тишине.
Я твердо ждал его плодов,
С собой беседовать любя.
Утихнет звук сердечных слов:
Один, один останусь я.

* * *

Для тайных дум я пренебрег
И путь любви и славы путь,
Всё, чем хоть мало в свете мог
Иль отличиться, иль блеснуть;
Беднейший средь существ земных,
Останусь я в кругу людей,
Навек лишась достоинств их
И добродетели своей!

* * *

Две жизни в нас до гроба есть,
Есть грозный дух: он чужд уму;
Любовь, надежда, скорбь и месть:
Всё, всё подвержено ему.
Он основал жилище там,
Где можем память сохранять,
И предвещает гибель нам,
Когда уж поздно избегать.

* * *