Том 1. Стихотворения 1892-1909

Он стал на утесе; в лицо ему ветер суровый
Бросал, насмехаясь, колючими брызгами пены.
И вал возносился и рушился, белоголовый,
И море стучало у ног о гранитные стены.

Под ветром уклончивым парус скользил на просторе,

К Винландии внук его правил свой бег непреклонный,
И с каждым мгновеньем меж ними все ширилось море,
А голос морской разносился, как вопль похоронный.

Там, там, за простором воды неисчерпно-обильной,

Где Скрелингов остров, вновь грянут губящие битвы,
Ему же коснеть безопасно под кровлей могильной
Да слушать, как женщины робко лепечут молитвы!

О, горе, кто видел, как дети детей уплывают

В страну, недоступную больше мечу и победам!
Кого и напевы военных рогов не сзывают,
Кто должен мириться со славой, уступленной дедам.

Хочу навсегда быть желанным и сильным для боя,

Чтоб не были тяжки гранитные косные стены,
Когда уплывает корабль среди шума и воя
И ветер в лицо нам швыряется брызгами иены.

12 июля 1900

Данте

Безумцы и поэты наших дней
В согласном хоре смеха и презренья
Встречают голос и родных теней.

Давно пленил мое воображенье

Угрюмый образ из далеких лет,
Раздумий одиноких воплощенье.

Я вижу годы, как безумный бред,

Людей, принявших снова вид звериный,
Я слышу вой во славу их побед

(То с гвельфами боролись гибеллины!).

И в эти годы с ними жил и он, —
На всей земле прообраз наш единый.

Подобных знал он лишь в дали времен,

А в будущем ему виднелось то же,
Что в настоящем, — безобразный сон.

Мечтательный, на девушку похожий,

Он приучался к зрелищу смертей,
Но складки на челе ложились строже.

Он, веривший в величие людей,

Со стоном звал: пускай придут владыки
И усмирят бессмысленных детей.

Под звон мечей, проклятия и крики

Он меж людей томился, как в бреду…
О Данте! о, отверженец великий, —

Воистину ты долго жил — в аду!

6 октября 1898

Данте в Венеции