Том 1. Стихотворения 1908-1917

На днях, отдавши дань «очередным делам»,
Ушел я с головой в бумажный старый хлам:
Пред тем как сбыть его на кухню для растопки,
Попробовал я в нем произвести «раскопки».
И до чего был рад,
Когда нашел пяток полузабытых басен,
Что мною писаны «сто лет» тому назад.
По скромности своей, конечно, я согласен,
Что басни – не ахти какой великий клад.
И все ж, считаяся со сроком
И с тем, какой я «дом» тогда имел в виду,
Вы скажете, что я в двенадцатом году
Был недурным пророком.
«Дом» – сами знаете: стряслась над ним беда, –
«Хозяин» и «жильцы» из благородной кости
Махнули кто куда, –
По большей части – к черту в гости;
А уцелевшие, осатанев от злости,
Досель еще чинят немало нам вреда.
Но, вырвав все клыки из их широкой пасти,
Мы барской сволочи вернуться снова к власти
Уж не позволим никогда, –
Ни им самим, ни их лакеям,
Всей «демократии» гнилой, –
Мы знаем цену всей работе их былой
И «учредительным» затеям:
В руке их – красный флаг, а белый – под полой.
Глупцами лестно ли нам быть в глазах потомков,
Быть осужденными суровым их судом?
Дом старый рушился. Но мы наш новый дом
Не станем строить из обломков.
Мы, «черные жильцы», дадим врагам ответ:
Как их искусные строители ни бойки,
Но скоро убедить сумеем мы весь свет,
Что дома лучшего не может быть и нет,
Чем дом советской стройки.

Лапоть и сапог *

Через года полтора

Все уйдут на хутора.

Худо ль, лучше ль будет жить,

А нет охоты выходить.

(«Псковская жизнь», 1911 г., № 557. «Деревенские частушки».)

Где в мире найдем мы пример, подобный русской аграрной реформе? Почему не могло бы совершиться нечто подобное и среди тружеников промышленного дела?

(«Россия», 17/VIII 1912 г.)