Читаем Том 1. Стихотворения 1939–1961 полностью

В пять часов                по утрам                                 санитар                                              умываться                                                                  будил их.Он их любит,                     и лупит,                                   и зовет их                                                «мои крокодилы!»Крокодилы встают и довольны, не вспомнил покуда,Но недаром на стенах дары господина Ахуда.Этот мсье — он ученый. И вообще недурной человечекС перепутанным прошлым, с особым прищуром на вещи.Он помешан на правде. И чтоб скрытое стало открытым,Он прислал зеркала. Зеркала. Зеркала — инвалидам.Закрывайтесь, клянитесь, в ресницы глаза затушуйте!Вы посмотрите! Истина восторжествует!После дня размышлений о том, что не так уже страшно,После ночи забытья — простой человеческой ночиВас согнут, вас сомнут, оглушат. Ошарашат.Эти темные маски. Их точность. Их тихая точность.Так недаром Париж называет вас «гнусные рожи»!Глас народа — глас божий.Они падают ниц! Пощади, всемогущий!О, не дай нам смотреть, о, за что ты караешь невинных!Но ему все равно! Он имеет Марию и кущи,И ему наплевать.Он — довольно красивый мужчина.<p>БАЗИС И НАДСТРОЙКА</p>Давайте деньги бедным,Давайте хлеб несытым,А дружбу и любезностьКуда-нибудь несите,Совсем в другое место,Где трижды в день еда,Несите ваши чувства,Тащите их туда.Я вычитал у Энгельса,Я разузнал у Маркса,На что особо гневаютсяРассерженные массы:На то, что хлеба — мало,На то, что негде жить,Что трудно без обманаРаботать и служить.Брезентовые туфлиСтесняют шаг искусства,На коммунальной кухнеНе расцветают чувства,И соловьи от басенНевесело поют…Да процветает базис!Надстройки подождут!<p>КОНЕЦ (АБРАМ ШАПИРО)</p>Не гром гремит насчет скончанья мира,Не буря барсом бродит по горам —Кончается старик Абрам Шапиро —По паспорту — Шапиро же, Абрам.Лежит продолговатый и зловещийИ методично,                   прямо в рожу —                                              да! —Хрипит потомкам: «Покупайте вещи —Все остальное прах и ерунда!»Рук своих уродливые звездыРассыпав в пальцев грязные лучи,С привычной жадностью сгребаетскользкий воздух,Который глотке не заполучить!А сыновья устали от Шапиры —Им время возвращаться на квартиры!Они сюда собрались для почета,Но сроки вышли. Можно прекратить.Им двести лет за все его обсчетыОбсчитанным платить — не заплатить!Но старику тех тонкостей не видно:Пришла пора и гонит со двора!Растерзанный, мучительный, бесстыдный,Он на колени бухает с одра:— Хоть это больше заслуга финотдела —Моя беда, а не моя вина,Но я вам,                   дети,                           не оставлю                                               дела,Простите, дети,                       нищего,                                        меня!Обросшие старинной кожей костиИ бороденки желтоватый хвостикЗаталкивают в непросторный гроб.А барахло, то самое, котороеВ его глазах всю жизнь торчало шторою, —Еще раз на глаза кладут и лоб.<p>ЗОЛОТО И МЫ</p>
Перейти на страницу:

Все книги серии Слуцкий, Борис. Собрание сочинений в 3 томах

Похожие книги

Борис Слуцкий: воспоминания современников
Борис Слуцкий: воспоминания современников

Книга о выдающемся поэте Борисе Абрамовиче Слуцком включает воспоминания людей, близко знавших Слуцкого и высоко ценивших его творчество. Среди авторов воспоминаний известные писатели и поэты, соученики по школе и сокурсники по двум институтам, в которых одновременно учился Слуцкий перед войной.О Борисе Слуцком пишут люди различные по своим литературным пристрастиям. Их воспоминания рисуют читателю портрет Слуцкого солдата, художника, доброго и отзывчивого человека, ранимого и отважного, смелого не только в бою, но и в отстаивании права говорить правду, не всегда лицеприятную — но всегда правду.Для широкого круга читателей.Второе издание

Алексей Симонов , Владимир Огнев , Дмитрий Сухарев , Олег Хлебников , Татьяна Бек

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Поэзия / Языкознание / Стихи и поэзия / Образование и наука
Стихотворения и поэмы
Стихотворения и поэмы

В настоящий том, представляющий собой первое научно подготовленное издание произведений поэта, вошли его лучшие стихотворения и поэмы, драма в стихах "Рембрант", а также многочисленные переводы с языков народов СССР и зарубежной поэзии.Род. на Богодуховском руднике, Донбасс. Ум. в Тарасовке Московской обл. Отец был железнодорожным бухгалтером, мать — секретаршей в коммерческой школе. Кедрин учился в Днепропетровском институте связи (1922–1924). Переехав в Москву, работал в заводской многотиражке и литконсультантом при издательстве "Молодая гвардия". Несмотря на то что сам Горький плакал при чтении кедринского стихотворения "Кукла", первая книга "Свидетели" вышла только в 1940-м. Кедрин был тайным диссидентом в сталинское время. Знание русской истории не позволило ему идеализировать годы "великого перелома". Строки в "Алене Старице" — "Все звери спят. Все люди спят. Одни дьяки людей казнят" — были написаны не когда-нибудь, а в годы террора. В 1938 году Кедрин написал самое свое знаменитое стихотворение "Зодчие", под влиянием которого Андрей Тарковский создал фильм "Андрей Рублев". "Страшная царская милость" — выколотые по приказу Ивана Грозного глаза творцов Василия Блаженною — перекликалась со сталинской милостью — безжалостной расправой со строителями социалистической утопии. Не случайно Кедрин создал портрет вождя гуннов — Аттилы, жертвы своей собственной жестокости и одиночества. (Эта поэма была напечатана только после смерти Сталина.) Поэт с болью писал о трагедии русских гениев, не признанных в собственном Отечестве: "И строил Конь. Кто виллы в Луке покрыл узорами резьбы, в Урбино чьи большие руки собора вывели столбы?" Кедрин прославлял мужество художника быть безжалостным судьей не только своего времени, но и себя самого. "Как плохо нарисован этот бог!" — вот что восклицает кедринский Рембрандт в одноименной драме. Во время войны поэт был военным корреспондентом. Но знание истории помогло ему понять, что победа тоже своего рода храм, чьим строителям могут выколоть глаза. Неизвестными убийцами Кедрин был выброшен из тамбура электрички возле Тарасовки. Но можно предположить, что это не было просто случаем. "Дьяки" вполне могли подослать своих подручных.

Дмитрий Борисович Кедрин

Поэзия / Проза / Современная проза