Том 1. Стихотворения

Проснись, пифийского поэта^*

древня лира,Вещательница дел геройских, брани, мира!
Проснись — и новый звук от струн твоих издай
И сладкою своей игрою нас пленяй —
   Исполни дух святым восторгом!

Как лира дивная небесного Орфея,

Гремишь ли битвы ты — наперсники Арея
Берутся за мечи и взорами грозят;
Их бурные кони́ ярятся и кипят,
   Крутя свои волнисты гривы.

Поешь ли тишину — гром Зевса потухает;

Орел, у ног его сидящий, засыпает,
Вздымая медленно пернатый свой хребет;
Ужасный Марс свой меч убийственный кладет
   И кротость в сердце ощущает.

Проснись! и мир

воспой блаженный, благодатный;Пусть он слетит с небес, как некий бог крылатый,
Вечнозеленою оливою махнет,

Брань страшную с лица вселенной изженет
   И примирит земные роды!

Где он — там вечное веселье обитает,

Там человечество свободно процветает,
Питаясь щедростью природы и богов;
Там звук не слышится невольничьих оков
   И слезы горести не льются.

Там нивы жатвою покрыты золотою;

Там в селах царствует довольство с тишиною;
Спокойно грады там в поля бросают тень;
Там счастье навсегда свою воздвигло сень:
   Оно лишь с миром сопряженно.

Там мирно старец дней закатом веселится,

Могилы на краю — неволи не страшится;
Ступя ногою в гроб — он смотрит со слезой,
Унылой, горестной, на путь скончанный свой
   И жить еще — еще желает!

Там воин, лишь в полях сражаться приученный,

Смягчается — и меч, к убийству изощренный,
В отеческом дому под миртами кладет;
Блаженство тишины и дружбы познает,
   Союз с природой обновляет.

Там музы чистые, увенчанны оливой,

Веселым пением возносят дни счастливы;
Их лиры стройные согласнее звучат;
Они спокойствие, не страшну брань гласят,
   Святую добродетель славят!

Слети, блаженный мир!

 — вселенная взывает —Туда, где бранные знамена развевают;
Где мертв природы глас и где ее сыны
На персях матери сражаются, как львы;
   Где братья братьев поражают.

О страх!.. Как яростно друг на́ друга стремятся!

Кони́ в пыли, в поту свирепствуют, ярятся
И топчут всадников, поверженных во прах;
Оружия гремят, кровь льется на мечах,

   И стоны к небесам восходят.

Тот сердца не имел, от камня тот родился,

Кто первый с бешенством на брата устремился…
Скажите, кто перун безумцу в руки дал
И жизни моея владыкою назвал,
   Над коей я и сам не властен?

А слава?.. Нет! Ее злодей лишь в брани ищет;

Лишь он в стенаниях победны гимны слышит.
В кровавых грудах тел трофеи чести зрит;
Потомство извергу проклятие гласит,
   И лавр его, поблекши, тлеет.

А твой всегда цветет, о росс великосердый,

В пример земным родам судьбой превознесенный!
Но время удержать орлиный твой полет;
Колосс незыблем твой, он вечно не падет;
   Чего ж еще желать осталось?

Ты славы путь протек Алкидовой стопою,

Полсвета покорил могучею рукою;

Тебе возможно все, ни в чем препоны нет:
Но стой, росс! опочий — се новый век грядет!
   Он мирт, не лавр тебе приносит.

Возьми сей мирт, возьми и снова будь героем, —

Героем в тишине, не в кроволитном бое.
Будь мира гражданин, венец лавровый свой
Омой сердечною, чувствительной слезой,
   Тобою падшим посвященной!

Брось палицу свою и щит необоримый,

Преобрази во плуг свой меч несокрушимый;
Пусть роет он поля отчизны твоея;
Прямая слава в ней, лишь в ней ищи ея;
   Лишь в ней ее обресть ты можешь.

На персях тишины, в спокойствии блаженном,

Цвети, с народами земными примиренный!
Цвети, великий росс! — лишь злобу поражай,
Лишь страсти буйные, строптивы побеждай
   И будь во брани только с ними.