Том 1. В дебрях Индии

Когда наступил час свидания, он был очень удивлен, не встретив никакого противодействия со стороны падиала, который соглашался на все, что ему предлагали, и просил только разрешения поразить брахматму на восходе солнца по причине, признанной Кишнайей вполне основательной. Дислад-Хамед не знал внутреннего устройства Джахара-Бауга и хотел, несмотря на поздний час, пойти к брахматме под каким-нибудь предлогом, а в это время присмотреться к расположению помещений дворца; за некоторое время до рассвета он вернется туда, уверенный, что все будут спать глубоким сном.

Дислад-Хамед, как видите, прекрасно играл свою роль: этот трус, чтобы лучше усыпить бдительность Кишнайи, вел себя развязно и тем самым внушил к себе доверие. Но, к несчастью, шпион подслушал разговор его с Утсарой; тхуг, видя себя одураченным, пришел в бешенство и приказал похитить падиала при выходе из Джахара-Бауга.

Он хотел тотчас же расправиться с несчастным, но, рассудив, что при отношениях, существующих, по-видимому, между Арджуной и падиалом, он может получить от последнего очень важные сведения, Кишнайя приказал опустить его до поры до времени в одно из потайных подземелий замка.

Но теперь он почти не сомневался в том, что брахматме были известны все его махинации; каждую минуту шпионы приходили и уведомляли его, что во дворце его врага происходит какое-то необычное движение, что туда входят люди, но оттуда никто не выходит… Надо было принимать решительные меры, иначе все погибло… Но какие меры? Одно только было возможно и давало надежду на успех: разбудить сэра Лоуренса, сообщить ему обо всем, попросить у него отряд шотландцев и, окружив Джахара-Бауг, захватить брахматму под предлогом неповиновения указу вице-короля об уничтожении общества… Но согласится ли он на это? Это спасало, само собой разумеется, жизнь Кишнайи и самозваных членов Совета Семи, но вместе с тем открывало их замыслы и делало поимку Нана-Сахиба невозможной… Если сэр Лоуренс поймет это, то он, откажется посылать своих солдат на защиту людей, которые не могли больше принести ему никакой пользы… Нет! К этому можно было прибегнуть лишь в крайнем случае, когда не останется других средств, кроме побега. Бежать!.. После всего, что он сделал… Какой позор! Он станет посмешищем всей Индии. Пусть его позорят, боятся, пусть презирают — но быть посмешищем!.. Какой постыдный конец для отважного предводителя тхугов, который заключал договоры с вице-королем, как с равным себе! О! Кишнайя ни за что не согласится на это!

В невыразимом волнении ходил негодяй посреди развалин, окружавших древний дворец Омра… Неужели же он не найдет никого, кто согласится избавить его от проклятого брахматмы, который собирается разрушить самый смелый и ловкий план, какой он когда-либо составлял в своей жизни!

Вдруг он вспомнил Утами, преданного ему Утами, который по одному его знаку убил обвинителя падиала. Вот человек, который нужен ему!.. И как он не подумал о нем раньше!.. Он позвал Варуну, получившему приказ находиться всегда на расстоянии слышимости его голоса, и велел ему отыскать товарища… Но так как факир не двигался с места, Кишнайя с гневом крикнул:

— Почему ты не повинуешься мне? Не хочешь ли и ты изменить мне?

— Сахиб, — смущенно отвечал ему Варуна, — ты разве не знаешь, что Утами нет с самого утра?

— Что ты говоришь?

— Истину, сахиб! После утренней тревоги он еще не появлялся.

— Куда, как ты думаешь, он ушел?

— Не знаю, сахиб! Быть может, это его крик мы тогда слышали…

— Продолжай…

— И его убили из личной мести.

— Но тогда нашли бы его тело!

— Убийца мог бросить его в колодец среди развалин.

— Почему не отыскали его тела?

— Среди развалин древнего Биджапура, сахиб, больше тысячи пятисот колодцев; отверстия большинства из них заросли кустарником и лианами. Понадобился бы целый месяц, чтобы осмотреть их. Заброшенные много веков тому назад, они служат теперь убежищем змеям.

— Хорошо, оставь меня… Нет, слушай!

— Я здесь, сахиб.

— Подойди ближе ко мне!.. Умеешь ты действовать Кинжалом Правосудия?

— Я только объявляю приговоры Совета, сахиб, но не исполняю их, — отвечал Варуна уклончиво.

— Кто из твоих товарищей исполняет эту обязанность?

— Никто из них, сахиб, никогда не исполнял…

— Что ты говоришь?

— Сахибу известно, что один только брахматма приказывает исполнять приговоры и вручает Кинжал Правосудия факирам Джахара-Бауга.

Несмотря на подозрение, внушенное Варуне пятнами крови на одежде брахматмы, он решил не выдавать его.

— Хорошо, ты мне больше не нужен.

Итак, все валилось из рук Кишнайи в последнюю минуту… Утами не дал бы ему такого ответа. «Кого поразить, господин?» — спросил бы он только. Вот почему его убили…