Том 1. Волшебный берег: Повести и рассказы

На току было очень шумно. Тарахтела молотилка, трещали веялки, шелестела солома. Мальчики, отвозившие солому, покрикивали на лошадей. Соседка Марья подавала снопы в молотилку. Молотилка без устали хватала их один за другим железными зубьями.

А тётка Марья стояла вся закутанная платком, потому что пыль вихрем кружилась над молотилкой.

— Туда не полезем, — сказала Алёнка, — там пыльно.

— Мало ли что пыльно, — ответила Таня. — А если нужно?

Дядя Савелий услышал их.

— Туда вас и не пустят, — сказал он, — там работать надо умело.

— Дядя Савелий, а куда же нам?

— А вы идите к веялке сор отгребать.

Веялка весело трещала, лёгкая мелкая солома взлетала над ней. А внизу по жёлобу текло тяжёлое чистое зерно. Две девушки стояли с мётлами и осторожно сметали с зерна соломинки, остатки колосьев, упавшие сверху.

— А где ещё метла? — спросила Таня. — Мы тоже будем сор сметать.

— Вы, пожалуй, вместе с сором и зерно сметёте, — сказала одна девушка, Груша Миронова. — Вы, девчатки, лучше возьмите грабли да отгребайте солому от гумна.

Девочки сбегали за граблями под навес и стали отгребать обмолоченную солому. Солома была лёгкая и светлая, как облако.

— Так-так! — кричали им колхозницы, которые тоже отгребали солому. — Живей, живей, дремать некогда!

— Грабли у них так и взлетали, солома так и шумела.

Таня с Алёнкой тоже старались изо всех сил.

Вдруг далеко-далеко в деревне прозвонил колокол.

Прозвонил и затих.

— Кончай работу! — сказал дядя Савелий. — На обед прозвонили!

Молотилка загудела тише и остановилась. Веялка перестала трещать.

Дядя Савелий большой деревянной лопатой подгрёб и подровнял ворох намолоченной ржи.

Таня и Алёнка отнесли грабли под навес.

— У меня весь лоб мокрый, — сказала Таня, — а у тебя?

— И у меня! — ответила Алёнка. — И лоб мокрый и шея! И везде колючки набились!

Таня и Алёнка стали вытаскивать из волос солому и колючки — усики от колосьев. Отряхнули платья. В это время на ток пришёл Танин дедушка.

— Дедушка, — закричала Таня, — а мы с Алёнкой солому отгребали!

— Молодцы! — сказал дедушка. — Хорошее хорошо и послушать.

— Дедушка, а ты что — молотить пришёл?

— Да не молотить, а ворох сторожить. Я у вороха посижу, пока народ пообедает. А то мало ли что? Может скотина забрести, может птица налететь.

— Так мы пошли, Мироныч! — сказал дядя Савелий. — Гляди не задремли тут у вороха!

— Да уж не задремлю, — ответил дедушка. — Обедайте спокойно, я колхозному хлебу цену знаю!

ПОДРУЖКИ ПОМОГАЮТ СТОРОЖИТЬ ВОРОХ

Все ушли с гумна — и дядя Савелий, и дядя Кузьма, и все колхозницы. И сразу наступила тишина.

— А вы что, пичужки, тут присели? — сказал дедушка. — Ступайте домой обедать — небось умаялись.

— А мы не умаялись, — ответила Таня. — Мы с тобой будем хлеб сторожить.

Таня подсела к вороху. Она провела рукой по серебристому зерну, запустила руки в ворох, зачерпнула пригорошни и просыпала зёрна обратно сквозь пальцы. А ворох лежал перед ней, как тяжёлая гора, и каждое зерно блестело, словно чеканное.

Дедушка уселся на снопах под навесом. Тогда и Таня с Алёнкой примостились около него и тут же начали рассказывать дедушке:

— Мы сегодня колоски подбирали в поле!

— А когда колоски собирали — ёжика встретили!

— И гнездо нашли!

— Только гнёздышко совсем пустое, — сказала Алёнка, — ни одного птенчика не было.

— Ну, какие же теперь птенчики! — сказал дедушка. — Они уже теперь все выросли, летают, в дальний путь готовятся. Да уж и пора им в тёплые страны — сентябрь месяц стоит у околицы, осень ходит по лесу, деревья красит…

Таня задумалась. Ей вспомнилось, как весной летели из тёплых стран лебеди и кричали. А гуси шли по дороге, поднимали головы и слушали их.

— Дедушка, а лебеди опять в тёплые страны полетят?

— Опять полетят. И жаворонки полетят. И ласточки. И журавли… А как журавли через море летели, я один раз сам видел.

— Как, дедушка?

— Я тогда был в Крыму. Мне дали путёвку в дом отдыха, я и поехал.

— Дедушка, а какой это — Крым?

— А это место такое — Крым, у самого моря. Кругом горы, а море синее-синее и всё шумит, и всё шумит, и волны одна за другой бегут к берегу… Вот так сижу я как-то утром на берегу, смотрю на эти синие волны, слушаю, как они шумят. Вдруг знакомые голоса: «Курлы! Курлы!» Я так и привскочил — неужто журавли? Поднял голову, а они летят из-за горы. И пошли, пошли через море на тот, на турецкий берег. Летят, а сами кричат-покрикивают — да так жалобно, словно не хочется им на чужой берег лететь, словно они с родиной прощаются.

— Ой, дедушка, — прошептала Таня, — мне их жалко!

— А что ж поделаешь, — сказал дедушка, — родина-то всем дорога! Но птицы свои родные места крепко помнят. Переждут холода — и снова домой. Да с радостью, да с песнями!

— Таня вытерла глаза ладонью.

— А между тем, — продолжал дедушка, — пока мы тут разговариваем, у нас к вороху жеребятки подбираются!

Таня сразу вскочила:

— Где?