Том 1. Волшебный берег: Повести и рассказы

— Нельзя. Там хлопку место нужно. Ведь хлопок у нас в Узбекистане — главное богатство. Наше белое золото.

— А как же тогда? Значит, землю из долины сюда возили и сыпали на камни?

— Нет, не так. Сначала камень взрывали. Взорвётся кусок скалы — станет яма. Камень, который отколется от горы, везли вниз, в кишлак. Дома из этого камня строили. Дувалы — стены. Видели небось?

— Видели.

— Отвезут камни вниз. А внизу машину нагрузят землёй и везут сюда, к нам. Мы землю — в яму. В эту яму и деревья сажали. Так вот и сад у нас получился. Понятно вам?

— Понятно, — сказал Алимджан.

— Ага, понятно, — сказал и Юсуф, хотя он только ел сливы и ничего не слышал, о чём рассказывал садовник.

— Уй, это очень трудно работать в вашем саду, — сказал Алимджан.

— Ещё бы не трудно! — согласился садовник. — Но что же поделаешь? Надо. Для народа надо. Отказаться от этой работы нельзя.

«Опять „надо“, опять „нельзя“, — подумал Алимджан. — Никуда от них не денешься».

А потом ещё подумал:

«Никак без них не обойдёшься. И хлопок не уберёшь, и сад не вырастишь. Даже двор не подметёшь».

Алимджан и Юсуф ходили по саду до сумерек. Когда на небе появились звёзды, машина дала сигнал.

— Это мой папа сигналит, — сказал Алимджан, — домой зовёт!

Они простились со старым садовником в голубой чалме и побежали к машине.

Снова мчались они по горной дороге. Только теперь уже не в гору, а с горы. Алимджан оглядывался назад — всё дальше и дальше чинары, которые стоят у садовых ворот, всё дальше тёмные деревья сада… Вот уже и совсем скрылся сад за вершинами и увалами гор. А горы стали тёмными. И небо стало тёмным. Лишь звёзды светились над горами, как белые комочки хлопка среди тёмных кустов…

Поздно вечером, когда все улеглись спать, Алимджан сказал маме:

— Мама, я вырасту и пойду работать в тот сад. Там очень трудно работать. Но что ж поделаешь — надо.

Подумал и сказал ещё:

— Для народа надо.

— Конечно, сынок, это для народа надо, — ответила мама и усмехнулась.

Но она тихонько усмехнулась, потому что если бы Алимджан это заметил — он бы обиделся.

Гуси-лебеди (рис. А. Парамонова)

1. АНИСКА

Это было интересное зрелище. Розовый дождевой червяк высунулся на свет возле самого муравейника. Муравьи вцепились в него и начали вытаскивать из земли. Червяк, видно, почуял недоброе. Он упёрся. А потом и совсем испугался, заворочался, начал пятиться обратно в землю. Но муравьи не давали ему уйти…

Аниска сидела над ними неподвижно. Муравьи бегали по её босым ногам, но не кусались — никогда муравей не тронет Человека, если его не пугать. Изредка она поднимала ресницы, оглядывалась на густые берёзки, осыпанные острыми солнечными огоньками, на мохнатые сосенки, на коричневые иглы муравейника, тёплые и блестящие под солнцем, на цветущие лесные травы… И, улыбнувшись неизвестно чему, снова устремляла свои тёмно-серые, немножко косые глаза на червяка и муравьёв.

Низко, почти над головой, пролетела любопытная синичка. Села на куст и поглядела на Аниску сначала одним глазом, потом другим: «Что это? Человек сидит? Или так, растёт что-то?..»

Аниска улыбнулась:

— Что смотришь?

«Человек!» — в страхе чивикнула синичка и скрылась.

Аниска снова опустила глаза:

— Вытащили!

Муравьи волокли червяка к себе в муравейник. Червяк скорчился, уцепился за траву. Тогда чёрные хищники навалились на него и розняли на две половинки. Аниска, удивлённая такой свирепостью, смотрела, как они запихивали червяка в отверстия муравейника.

— Аниска, ау!

— Аниска, ты где? Ты что делаешь?!

Аниска встала. Девочки пробирались к ней сквозь кусты.

— Чего нашла? Чего нашла? — звонко и торопливо, как птица, повторяла Танюшка. — Что смотришь?

Она заглянула своими быстрыми чёрными глазами в Анискину корзинку. В корзинке топорщились сухие еловые шишки — Аниска набрала разжигать самовар.

— Ничего? А почему здесь сидишь?

Аниска помедлила — рассказать или не надо?

— Тут одна история была…

Танюшка тотчас пристала:

— Какая история? Какая? Что сделалось?

Катя молча глядела на Аниску спокойными ожидающими глазами. Солнце просвечивало сквозь её белёсые волосы, торчавшие над голубой ленточкой, и голова её была похожа на пушистый одуванчик.

— Вот я видела… Отсюда червяк вылез…

— Ой! Вот так история, — закричала Танюшка, — про червяка!

— Червяк вылез. А потом? — спросила Катя.

— А потом муравьи напали, разорвали его и утащили.

— И всё?..

Аниска и сама не могла понять, почему ей так интересно было смотреть, а рассказ вышел совсем неинтересный.

— А ну-ка я сама погляжу!

Танюшка схватила рыжую сухую ветку и быстро разворошила край муравейника. Муравьи закипели-забегали, потащили куда-то свои белые коконы…

Аниска оттолкнула Танюшку, вырвала у неё ветку и забросила в чащу.

— Ты что? Драться, да?! — У Танюшки в голосе послышались слёзы. — Уж скорей драться, да?

— А ты не мучай.

— А кого я мучаю? Кого? Кого я мучаю?

— Муравьёв. Они строили, а ты ломаешь.

— Ну и сиди со своими муравьями. Косуля!.. Кать, пойдём! Пусть одна ходит!.. Косуля, Косуля!

Катя невозмутимо запела тоненьким голоском и пошла по лесу. Она не любила, когда плачут и когда ссорятся.