Том 1. Загадки раскрылись

Но поиски безуспешны. Зеленая полоска всюду занята крошечными муравьями тетрамориумами. Их здесь миллионы, одно сплошное государство Тетрамория. Кое у кого из муравьев на корнях пырея ползучего нахожу щитовок, покрытых длинным белым пушком. Они — муравьиные коровушки, кормят своих покровителей сладкими выделениями. Одна большая даже выбралась наверх, тихо ползает. Ветер шевелит ее длинными волосками белой шубки. Бросил ее в пробирочку со спиртом и она внезапно преобразилась. Белые нити мгновенно растворились в спирту и стала моя добыча голеньким розовым червячком, сменила свою внешность.

Еще в зеленой полоске встретилась другая мелкая живность: жуки стафилины, жуки-слоники, жуки-притворяшки, маленькие мокрички. Но больше всех, пожалуй, пауков бродяг, разных, больших и маленьких. Видимо здесь неплохие охотничьи угодья, коли сюда их столько собралось.

Сверчков же нет. Только слышатся их чирикания. Случайно у самой воды поддеваю ногой крупный камень и из-под него во все стороны прыгают сверчки. Их оказывается здесь уйма! Тут и влажно, и тепло, и между камнями находятся неплохие щели-укрытия. Кое-кто из них, спасаясь, в панике поднимается на крылья, но быстро садится на землю и прячется в первую попавшуюся щелку. Сверчки неважные летуны.

Так вот вы где проводите знойное время! Понял я в чем дело: сверчки, ради своих брачных дел собрались в большое скопище к тому же спасаясь от засухи и жары пустыни. Случайно и попал я на одно из них.

Интересно, что же будет вечером, какие они станут устраивать концерты! Сверчков легко узнал. Назывались они Двупятенными — Gryllus bimakulatus. Вечером же возле нашего бивака раздался такой громкий концерт, какого мне не приходилось слышать.

Чудесный певец степей и южных склонов гор сверчок-трубачик Оекантус тураникус непременно собирается скоплениями и только тогда проявляет свою удивительную неутомимость к песенному состязанию. Хоры трубачиков — своеобразный и хорошо налаженный оркестр. С наступлением вечера обычно вначале запевает один из наиболее ретивых исполнителей, ему отвечает другой, и вскоре вся степь звенит от этого сладкозвучного музыканта. Оркестранты поют строго в унисон, тот, кто утомился, отправляется отдыхать, после чего вновь вступает в спевку, не нарушая установившегося ритма. Иногда казалось, без видимой причины, сверчки все сразу замолкают на некоторое время, устраивая общий и согласованный перерыв.

Забавная особенность

Забавную особенность я подметил у насекомых-музыкантов. В садочке на окне моей комнаты живут солончаковые сверчки Gryllus odicus. Пение их удивительно нежное, звонкое и приятное. Знакомые, приходящие ко мне, привыкли к тому, что наши разговоры сопровождаются аккомпанементом сверчковых песен. Но постепенно мои шестиногие музыканты стареют, поют тише и неохотно, а вечером начинают свои концерты с запозданием.

— Что это ваши сверчки молчат? — спросил как-то один из моих посетителей.

— Разленились! — ответил я небрежным тоном.

— То есть, как так разленились. Разве им свойственна лень? — удивился собеседник.

— Конечно! Впрочем, если хотите, я их могу заставить петь.

— Заставить! Странно. Как это можно заставить сверчков петь!

— А вот послушайте.

И я стал насвистывать мотив веселой песенки. Мои пленники тот час же откликнулись на нее дружным хором. Их было несколько в одном большом садке. Попели немного и снова замолчали. Удивлению моего знакомого не было конца.

— И вы всегда их так заставляете петь? — стал он допытываться.

— Почти всегда.

— И на эту самую веселую песенку?

— Только на эту самую.

— Может быть, и сейчас снова заставите?

— Как желаете.

И веселая песенка вновь оказала свое магическое действие. Знакомый, он был энтомологом, покинул меня в недоумении.

— Нет, — сказал он на прощание, — тут какая-то дрессировка или трюк или что-либо подобное.

В известной мере он был прав. Я пошутил над ним, и веселая песенка была, вообще говоря, ни при чем. Просто еще раньше я заметил, как сверчки, живущие в моем садочке, когда приходит пора вечерних песен, откликаются пением на резкие, но не слишком громкие звуки. Очевидно, для начала музицирования необходим запевала или просто звуковой раздражитель. Конечно, этот раздражитель действует рефлекторно, но не всегда и не везде. Песенка, насвистанная мною, случайно совпала с тем состоянием, когда мои пленники были готовы петь, но им не хватало запевалы. В природе, в пустыне вечером всегда находится такой запевала, большей частью самый молодой и ретивый, который, как правило, первый падает пример, а за ним потом, один за другим, включаются остальные и вся пустыня начинает звенеть от многоголосого хора.

У цикад Оцхелиум вульгаре и Магницикада кассини все участники хора начинают петь как только подает голос запевала. Замедленная звукозапись показала, что у двух поющих цикад одна всегда играет роль ведущей, а вторая присоединяется к ней через некоторое время. Если остановить ведущую, то перестает петь и ее последовательница.