Том 1. Записки покойника

«Сегодня специально ходил в редакцию „Безбожника“… <…> Тираж, оказывается, 70 000 и весь расходится. В редакции сидит неимоверная сволочь… <…> Когда я бегло проглядел у себя дома вечером номера „Безбожника“, был потрясен. Соль не в кощунстве, хотя оно, конечно, безмерно, если говорить о внешней стороне. Соль в идее, ее можно доказать документально: Иисуса Христа изображают в виде негодяя и мошенника, именно Его. Нетрудно понять, чья это работа. Этому преступлению нет цены… <…> Большинство заметок в „Безбожнике“ подписаны псевдонимами. „А сову я эту разъясню“».

«Разъяснению совы» в значительной степени и был посвящен «фантастический роман» (еще одно название «Мастера и Маргариты») писателя.

…не могу забыть одной вещи: это знакомства моего с издателем Рудольфи — Макаром Рвацким. — Макар Рвацкий — это реально существовавшая личность — Захар Леонтьевич Каганский, издатель журнала «Россия», покинувший СССР и прихвативший с собой договор с Булгаковым на издание «Белой гвардии» и некоторые рукописи писателя. В силу этих обстоятельств Каганский оказался роковой фигурой, которая как тень висела над Булгаковым в течение всей его творческой жизни, материализуясь мгновенно, как только тексты сочинений писателя появлялись за границей и в воздухе начинало «пахнуть гонораром» (подробнее об этом см.: Булгаков М. Дневник. Письма. М., 1997. С. 136–138, 169–174, 177–180, 423–426 и др.). Каганский, по сути, дополнял своими действиями ту всеобъемлющую систему травли писателя, которая была установлена над ним в России. В своей стране Булгаков был под фактическим запретом, а, появляясь за рубежом, его рукописи тотчас же становились добычей мошенника Каганского, который пользовался отсутствием в СССР правовых норм по международному авторскому праву.

— Аверченко! — Булгакова не раз упрекали в том, что он подражает известным писателям. Чаще всего как раз назывался Аркадий Тимофеевич Аверченко (1881–1925), популярнейший в то время писатель-сатирик (в 1918 г. в Киеве издавал сатирическую газету «Чертова перечница»).

…знаменитого литератора Измаила Александровича Бондаревского… и другого знаменитого литератора — Егора Агапёнова… — Е. С. Булгакова вместе с сыном Евгением Шиловским составили список прототипов героев романа. К совершенно очевидным прототипам они отнесли Алексея Толстого (Бондаревский) и Бориса Пильняка (Агапёнов).

…первейшие представители литературы… — Ранее было — «наилучшие».

…с известнейшим автором Лесосековым… — Е. С. Булгакова прототипом Лесосекова называет Леонида Леонова.

…и с Тунским — новеллистом. — Скорее всего речь идет о Дмитрии Мироновиче Стонове (1892–1963). В дневнике писателя имеется интереснейшая запись, связанная с Д. М. Стоновым. 5 января 1925 г.:

«Сегодня специально ходил в редакцию „Безбожника“… Был с М<итей> С<тоновым>, и он очаровал меня с первых же шагов.

— Что, вам стекла не бьют? — спросил он у первой же барышни, сидящей за столом.

— То есть как это? (растерянно). — Нет, не бьют (зловеще).

— Жаль.

Хотел поцеловать его в его еврейский нос…»

…исполнявший обязанности хозяина критик Конкин… — Прототип Конкина — юрист Владимир Евгеньевич Коморский, на квартире которого и проходила встреча А. Н. Толстого (М. Козихинский пер., д. 12, кв. 12).

…беллетрист Фиалков… — Предположительно речь идет о Валентине Катаеве.

…на Шан-Зелизе… — Елисейские поля.