Том 10

В ответ на его просьбу я рассказал ему — не все, разумеется, это было бы нежелательно, а только то, что счел целесообразным, а именно: что Ее больше нет в живых, она попала в огонь и, как я ему сказал — ибо то, что произошло на самом деле, было бы выше его понимания, — сгорела. Я также рассказал ему о некоторых ужасных подробностях нашего спасения, и это произвело на него большое впечатление. Но я ясно понял, что он не поверил моему описанию смерти Айши. Он верил, что я его не обманываю, но сам он считал, что по каким-то своим соображениям она только исчезла на некоторое время. Однажды, при жизни его отца, — сказал он, — Она отсутствовала двенадцать лет, и ходил слух, будто несколько веков назад она отсутствовала — целое поколение, затем она внезапно возвратилась и «разразила» женщину, которая заняла место царицы. Я ничего не сказал, лишь печально покачал головой. Увы! Я слишком хорошо знал, что Айша больше не появится; во всяком случае, Биллали ее никогда не увидит.

— А теперь, — заключил Биллали, — что ты собираешься делать, мой Бабуин?

— Не знаю, отец, — ответил я. — Можем ли мы бежать из этой страны?

Он покачал головой.

— Это очень трудно. Через Кор вам нельзя идти, ибо, как только эти гиены увидят, что вы одни… — Он многозначительно улыбнулся и сделал движение, каким мы надеваем шляпу. — Но как я вам говорил, через утес есть перевал, по которому перегоняют скот на пастбища. Эти пастбища находятся в трех днях пути, за болотами; я слышал, что в семи днях пути оттуда — большая река, которая течет к черной воде. Если доберетесь туда, вы, может быть, и спасетесь, но как вам добраться туда?

— Биллали, — сказал я, — ты знаешь, однажды я спас тебе жизнь. В уплату за этот долг, отец, спаси меня и моего друга Льва. Тебе будет приятно вспомнить об этом, когда придет твой час, и будет что положить на чашу весов, чтобы уравновесить причиненное тобой зло, если ты его совершал. К тому же, если ты прав и Она только скрывается, вернувшись, она щедро вознаградит тебя.

— Мой Бабуин, — отвечал старик, — не думай, что у меня неблагодарное сердце. Я хорошо помню, как ты спас меня, когда все эти собаки только ждали моей погибели. Я воздам тебе добром за добро и, если это возможно, спасу тебя. Слушай меня: к завтрашнему утру я приготовлю паланкины, чтобы вас перенесли через горы и болота. Я скажу, что такова воля Той-чье-слово-закон и тот, кто посмеет нарушить ее волю, будет брошен на растерзание гиенам. Дальше вы должны уже действовать сами, и если вам будет сопутствовать удача, доберетесь до черной воды, о которой ты мне рассказывал. Но смотри, Лев просыпается, я велел, чтобы вам приготовили завтрак.

Самочувствие Лео, как я узнал после его пробуждения, оказалось отнюдь не таким скверным, как можно было предположить по его виду; мы плотно подкрепились, что было нам совершенно необходимо. После этого мы, ковыляя, спустились к ручью и выкупались, а затем вернулись и спали до вечера, когда мы вновь поели за пятерых. Весь этот день Биллали был занят подготовкой нашего путешествия; в полночь нас пробудило прибытие довольно большого количества людей.

На заре появился и сам старик и сказал, что, угрожая страшным именем Хийи, он подобрал необходимое число носильщиков и двоих проводников, которые переведут нас через болота, и что он настоятельно советует отправиться немедленно и даже готов сопровождать нас, чтобы предотвратить возможную измену. Я был сильно растроган добротой хитрого старого варвара по отношению к двум беззащитным чужеземцам. Трехдневное, а для него, считая обратный путь, шестидневное путешествие было нелегким испытанием для человека столь преклонного возраста, но он с радостью вызвался нам помочь. Это свидетельствует, что даже среди амахаггеров — я никогда не слышал о другом таком ужасном племени дикарей с необыкновенно мрачным нравом и приверженностью к кровожадным, дьявольским обрядам — есть люди добросердечные. Возможно, тут была и своя корысть. Биллали опасался, что Она внезапно появится и потребует у него отчета обо всем, для нас сделанном; и все же, со всеми возможными скидками, следует признать, что он сделал для нас больше, чем можно было ожидать в сложившихся обстоятельствах, и я могу только сказать, что на всю свою жизнь сохраню нежное воспоминание о своем номинальном «отце», старом Биллали.

Наспех позавтракав, мы отправились в путь, хорошо выспавшиеся и отдохнувшие, чувствуя себя, если говорить о нашем физическом состоянии, как в доброе старое время. Каково было наше душевное состояние — вы можете представить себе сами.

Начался ужасающе трудный подъем. Иногда по склону горы, но чаще по извилистой дороге, без сомнения прорубленной в скалах еще древними обитателями Кора. По словам амахаггеров, однажды в году они перегоняют часть скота на пастбища по ту сторону горы; можно только предположить, что их скот необычайно силен и вынослив. Паланкинами, само собой, здесь нельзя было пользоваться, мы шли пешком.