Том 10

Потом он отступил к статуе Помпея, занял удобную позицию и приготовился достойно встретить нападающих. Кассий, Цимбер и Цинна ринулись к нему с обнаженными кинжалами, и Кассий ранил Цезаря, но, прежде чем он вновь успел поднять кинжал и прежде чем другие вообще успели пустить в ход оружие, Цезарь сбил всех трех мерзавцев с ног ударами своего могучего кулака. В сенате поднялось неописуемое волнение; толпа граждан, запрудившая кулуары, в неистовом стремлении выскочить из здания закупорила все входы и выходы; личная охрана Цезаря пыталась остановить убийц; почтенные сенаторы срывали затрудняющие движение тоги, в диком смятении перескакивали через скамьи и убегали боковыми переходами, спеша укрыться в совещательных комнатах; тысячи голосов вопили «Полиция! Полиция!» — и нестройный хор вздымался над шумом свалки, как завывание ветра над ревом бурного моря. А посреди всего этого хаоса, прислонясь спиною к статуе Помпея, стоял великий Цезарь, словно лев в западне, и, безоружный, с вызывающим спокойствием и непоколебимой отвагой, не раз поражавшей его друзей и врагов на поле брани, отражал натиск врагов. Билли Требоний и Кай Легарий нанесли ему несколько ран и упали рядом со своими собратьями-заговорщиками, поверженными Цезарем. Но, говорят, под конец, когда Цезарь увидел своего старого друга Брута, который приближался к нему со смертоносным клинком, он, словно сраженный изумлением и горем, уронил свою непобедимую левую, спрятал лицо в складках мантии и принял предательский удар, не пытаясь даже остановить руку, наносившую его. Он лишь спросил горестно: «И ты, Брут?» — и пал бездыханный на мраморные плиты.

Нам стало известно, что на убитом был тот же костюм, который он надел в своем шатре после полудня в день славной победы над нервиями[5]; костюм был снят с трупа изодранный и распоротый по крайней мере, в семи различных местах. Карманы были пусты. Он будет представлен следователю как неоспоримое доказательство факта убийства. На эти сведения можно положиться, так как они получены нами от Марка Антония, чье общественное положение открыло ему доступ ко всем последним отчетам о трагическом событии, волнующем сегодня все умы.

Позже: Пока следователь сзывал понятых для решения вопроса о предании виновных суду, Марк Антоний и остальные друзья покойного завладели трупом, отнесли его на Форум, где, согласно последним сведениям, Антоний и Брут произнесли речи и подняли такое волнение в народе, что в настоящую минуту, когда эти строки сдаются в печать, шеф полиции в ожидании мятежа принимает надлежащие меры».

К СВЕДЕНИЮ МИЛЛИОНОВ

Молодой человек, жаждущий получить сведения, пишет знакомому в Вирджиния-Сити, Невада, следующее:

«Спрингфилд, Миссури,

12 апреля

Дорогой сэр!

Цель моего письма — узнать от Вас все подробности о Неваде. Каков ее климат? Что родит земля? Не вреден ли климат для здоровья? От каких болезней у Вас чаще всего умирают? Стоит ли человеку, который может устроиться в Миссури, эмигрировать в Вашу часть страны? Среди нас есть такие, кто готов двинуться в путь этой же весной, сели мы будем знать наверняка, что в Ваших местах намного лучше, чем здесь. Я полагаю, Вы знакомы с Джоэлом X. Смитом? Он когда-то проживал в наших краях, а теперь поселился в Неваде; говорят, он владеет значительной долей в местных рудниках. Надеюсь, в ближайшее время получить от Вас весточку и т. д.

Остаюсь искренне Ваш Уильям…»

Письмо было передано в редакцию газеты для ответа. В интересах тех, кто подумывает о переселении в Неваду, лучше, пожалуй, опубликовать переписку полностью:

«Дорогой мой Уильям!

Простите за фамильярность, но это имя пробудило во мне трогательные воспоминания о любимом и утраченном друге, которого тоже звали так, Я взял на себя труд дать Вам письменный ответ, и хотя сейчас мы друг другу чужие, я уверен, мы непременно станем друзьями, если нам доведется встретиться. Мысль, достойная внимания, Уильям. А теперь я отвечу на Ваши вопросы в том порядке, в каком Вы их решили обрушить на нашу голову.