Том 10. Господа «ташкентцы». Дневник провинциала

…у нас обозреватель один есть… — Имеется в виду фельетонист «С.-Петербургских ведомостей» В. П. Буренин, бывший сотрудник «Современника» и «Свистка». В своих еженедельных обозрениях «Журналистика», подписанных инициалом Z, Буренин подвергал разбору (нередко издевательскому) все выступления Салтыкова в печати. Об отношениях Буренина и Салтыкова см. стр. 756–757.

«О типе древней русской солоницы <…> «К вопросу о том: макали ли русские цари в соль пальцами или доставали оную посредством ножей?» — Сатирический отклик на монографию московского историка И. Е. Забелина «Домашний быт русских царей» и «Домашний быт русских цариц», в которой скрупулезно воспроизводились все детали царской обстановки и обихода.

…«веселого мая»… — Из «антинигилистического» стихотворения А. К. Толстого «Баллада с тенденцией» («Порой веселой мая…»).

…тут есть одно недоразумение! — Вероятно, намек на то, что Кюи, так же как и Стасов, являлся сотрудником «С.-Петербургских ведомостей», где регулярно вел отдел музыкальных обозрений, подписываясь знаком ***. Музыкальные вкусы Салтыкова (как и многих других его современников старшего поколения) сформировались преимущественно под влиянием итальянской и французской «большой оперы», что мешало ему оценить по достоинству «новую русскую музыкальную школу» и ее выдающихся представителей — Даргомыжского, композиторов «Могучей кучки», равно как и декларации теоретика и пропагандиста этой школы — В. В. Стасова. Отсюда сатирически заостренная тенденциозность ряда суждений и характеристик в этой главе «Дневника провинциала». Какие основания имел Салтыков приписывать «Неуважай-Корыту» враждебные чувства к Даргомыжскому и Кюи — неясно. В VII главе Салтыков подчеркнул, что «Неуважай-Корыто» — единственная личность среди пенкоснимателей, «к которой можно чувствовать симпатию», потому что это «человек убеждений», и что «притворство не в его характере». В то же время нельзя не отметить, что в переписке Стасова последующих лет (разумеется, неизвестной Салтыкову) находится несколько отрицательных отзывов о Даргомыжском, которого он характеризовал как «недостаточно русского», и о Кюи как о «ренегате кучкизма». «Я его самого все больше и больше терпеть не могу», — писал Стасов о Кюи (см. В. Стасов. Письма к родным, т. I, ч. 2, M. 1954, стр. 279). «Свойственная Кюи половинчатость, его постоянные компромиссы, поощряемые холодным скептицизмом, никак не могли удовлетворить цельного, горячего Стасова» (Ю. Кремлев. Русская мысль о музыке, т. II, Л. 1958, стр. 135).

VII^*

Впервые — ОЗ, 1872, № 8, «Соврем. обозр.», стр. 340–364. Глава VII с самого начала работы над нею предназначалась автором не для очередной, июльской книжки журнала, а для августовской. Лето 1872 года (с 3 июня по 15 августа) Салтыков провел в своем подмосковном имении Витенево, откуда 20 июня он писал Н. А. Некрасову в Карабиху: «Работа моя идет довольно медленно, впрочем, к августовской книжке, наверное, пошлю фельетон…»

В этом «фельетоне» Салтыков намеревался продолжить полемику с «С.-Петербургскими ведомостями». В не дошедшей до нас рукописи содержался ответ на резкий фельетон В. П. Буренина «Г. M. M., осмеивающий г. Салтыкова» (СПб. вед. 1872, № 170, 24 июня). Рукопись седьмого фельетона была выслана в редакцию 5 июля; в сопроводительном письме от 4 июля Салтыков просил Курочкина: «Если возможно, прикажите его набрать поранее и корректуру пошлите мне и Некрасову… Я возвращу корректуру очень скоро». А 5 июля он писал Некрасову: «Если Вам что-нибудь не покажется, пожалуйста, вычеркните, не церемонясь, а если найдете нужным вычеркнутое чем-нибудь заменить, то пришлите ко мне».

Опасаясь привлекать излишнее внимание к только что получившему предупреждение журналу, Некрасов стремился к прекращению острой полемики с либеральной журналистикой. К тому же В. П. Буренину уже ответил Н. К. Михайловский в июльской книжке в статье «Беседа со старым воробьем» (ОЗ, 1872, № 7, стр. 179. Литературные и журнальные заметки). На этом основании Некрасов, по-видимому, предложил Салтыкову вычеркнуть в корректуре упоминания о Буренине. Того же мнения придерживался и А. Н. Плещеев, который 26 июля писал Некрасову по поводу августовского номера журнала:

«Салтыковские заметки не попали в эту книжку. Но статья Михайловского — в ответ Буренину — кажется, вышла очень удачна <…> После этой статьи несколько слов, сказанных Салтыковым о Буренине, в присланном им фельетоне, теряют свою ядовитость»[773].

Одновременно Н. С. Курочкин 26 июля из Петербурга сообщал Некрасову: «Фельетон М. Евгр. получил, он вычеркнул из него места о Буренине. Краевский его подписал, не найдя в нем ничего нецензурного»[774].

В отдельном издании эти купюры при переиздании не восстановлены, в тексты VII главы каких-либо существенных изменений не вносилось.