Том 10. Петербургский буерак

(2) В кругах высшего духовенства ~ «доисторическим органом» Добралась плутовка до Академии Наук ~ А потом стали уверять… – В окончательном тексте эпатажный язык повествования сглажен. Ср. в Первоначальном варианте Чижова: «В кругах высшего духовенства, а он проник в Святейший Синод, его называли “Пенис”: кто-то из членов вспомнил семннарский стих “caput dolit penis tat, nemo benit, nemo dat”. И по-моиашески “уд”. В вольно-экономическом обществе решили, что В. В. Водовозов, встречавшийся в редакции “Вопросов Жизин” со всякими декадентами, его спрашивали, но В. В. Водовозов глухой и далекий от неэкономических вопросов, долго не мог понять ему кричали сначала деликатно – “орган”, “член”, потом перешли на “пенис”. В Географическом Обществе старейший председатель Вл. И. Ламанский называл его “детородным органом”. Добрался мерзавец до Академии Наук, обратились к Ал. Алекс. Шахматову и тут уж склоняли его и разлагали до монгольских корней. Из Потемкина он превратился в ничей. Но потом стали уверять…» (Чижов. С. 34–35). Аналогичный Первоначальный вариант в НР РГАЛИ был приведен к основному тексту (РГАЛИ. Ф. 420. Оп. 5. Ед. хр. 18. Л. 88).

(3) …к Трепову – «патронов не жалеть»… – В октябре 1905 г. московский обер-полицмейстер Д. Ф. Трепов во время всероссийской стачки издал печально знаменитый приказ «Холостых залпов не давать! Патронов не жалеть!»

(4) о петербургской блуждающей «статуэтке»… – В Первоначальном варианте текста НР РГАЛИ, варианте Чижова и зкз. этой главы в Собр. Резниковых имеется с незначительными разночтениями текст, сокращенный в окончательном тексте НР РГАЛИ: «В поздний час в четверг состоялось перенесение “драгоценного таинственного ларца” в заднюю комнату К. А. Сомова, куда посетители не допускались. Нес, бережно держа в обеих руках, Андрей Николаевич. Из предосторожности электричество в коридоре погасили, а Константин Андреевич шел впереди со свечой / Андрей Николаевич очень беспокоился он боялся за целость “органа”, как он почтительно величал пениса, главное, чтобы руками не хватали и не гладили от всякого малейшего прикосновения могла пропасть “родинка у ствола расширения”. Еще раз, проверив “родинку”, Андрей Николаевич ушел к себе. И настала ночь. Ночь для Андрея Николаевича / Ночью – в Петербурге вечер начинался с 10–11 ночи – к Сомову, “горя нетерпением посмотреть”, забегал В. Ф. Нувель, под каким-то предлогом зашел А. П. Нурок. Какое искушение для Сомова показать пениса! / Сколько еще осталось часов, ведь еще целый день. Сегодня пятница. Если бы знали о “Калечине-Малечине”, весь Петербург скакал бы на одной ножке / Калечина – Малечина, / Сколько часов до вечера?» (Чижов. С. 35–36).

(5) …в «холерный» год… – 1908 г.

7 1919–1941^*

(1) …в доме Семенова-Тянь-Шаньского… – С сентября 1916 по май 1920 г. Ремизовы жили Васильевский остров, 14-я линия, д. 31, кв. 48.

(2) …в рассказе «Труддезертир»… – См. Взвихренная Русь (Т. 5 наст. изд. С. 310–327).

(3) …состоял при М. Ф. Андреевой… – О работе Ремизова в революционные годы см. коммент. и статьи в Т. 5 наст. изд.

(4) …Зайцев просил за меня… – Первоначальный вариант НР РГАЛИ: «…Зайцев просил за меня Левицкого» (РГАЛИ. Ф. 420. Оп. 5. Ед. хр. 18. Л. 91).

(5) «Последние Новости» – см. коммент. к «Мышкиной дудочке» С. 446.

8 Сеанс^*

(1) …ни о каком носе не было речи… – Ср.: 1) в варианте Чижова: «ни о каком пенисе» (Чижов. С. 39), 2) в редакции Собр. Резниковых: «ни о какой статуэтке» (Встречи. С. 70).

(2) …у меня было целое собрание сказаний «о происхождении табака»… – Историю текста Ремизова «Что есть табак. Гоносиева повесть» (1906–1912) см.: Т. 2 наст. изд. С. 677–693.

(3) «Вот было б дело, – сказал Вас. Вас. Розанов, – напиши!» – Основа текста – кн. «Кукха». Ср.: «Лицезрение Сомовского «Опала», наконец, состоялось. <…> В. В. пошел меня провожать. <…> / Так ты все это когда-нибудь и напиши!» (Кукха. С. 74).