Том 10. Повести и рассказы 1881-1883

Замысел повести относится к началу декабря 1881 г. Об этом свидетельствуют следующие строки письма Тургенева к Ж. А. Полонской от 20 декабря 1881 г. (1 января 1882 г.): «Презамечательный психологический факт — сообщенная Вами посмертная влюбленность Аленицына! Из этого можно бы сделать полуфантастический рассказ вроде Эдгара По». Однако к созданию произведения (не рассказа, а повести) Тургенев приступил значительно позднее, о чем известно из его письма к М. М. Стасюлевичу от 14 (26) августа 1882 г. Писатель сообщал: «…несколько дней тому назад я принялся за повесть <…>, да с тех пор так ретиво пишу, что настрочил уже половину (а во всей повести будет листа три печатных) и если так продолжится, то к Вашему приезду сюда (в конце будущей недели?) вся штука будет готова — и, если окажется годной, можно будет пустить ее в январской книжке». Вскоре работа над черновым автографом повести была закончена: 23 августа (4 сентября) 1882 г. Тургенев уже писал М. Е. Салтыкову, что «со скуки намарал какую-то небольшую вещицу», которая будет напечатана в «Вестнике Европы».

О том, что «вчера» (т. е. 3 (15) сентября) он «окончил» переписывание повести «После смерти», которая «на днях отправится <…> на суд и рассмотрение» П. В. Анненкова, Тургенев писал последнему 4 (16) сентября 1882 г. (ср. с письмом к Ж. А. Полонской от 11 (23) сентября 1882 г., в котором он также сообщал, что «переписал» повесть и на днях пошлет ее Анненкову «на суд и просмотр»), Анненков не замедлил прочитать наборную рукопись и 19 сентября (1 октября) 1882 г. послал Тургеневу свой отзыв, в начале которого с восхищением восклицал: «Мастер чудный! Пишу Вам под впечатлением только что прочитанной превосходной Вашей повести». Критик советовал Тургеневу «смело» посылать это произведение в печать «без всяких поправок, ибо тут нет ни одной фальшивой черты, никакого пробела и никакого преувеличения или чересчур сильного размаха фантазии». В заключение Анненков проницательно отмечал, что «самая искренняя вера в реальность галлюцинаций Аратова не покидает читателей, между тем как под ними он чувствует всё время невидимую струю натурального объяснения дела. Это и составляет премудрость художника» ( Лит Насл,т. 73, кн. 1, с. 421).

Наборная рукопись состоит из 74 листов, которые пронумерованы до цифры 73 (цифра 16 — ошибочно на двух листах). Как это часто бывало у Тургенева, он и в этом случае, переписывая рукопись набело, вносил в нее довольно многочисленные исправления. Авторская правка сводилась к тому, что писатель зачеркивал отдельные слова и вписывал сверху другие, просто вычеркивал слова и даже фразы, наконец, вписывал поверх строк или на полях слова и фразы, добиваясь уточнения или большей выразительности.

Так, после слов: «погруженный в книги» (с. 68), Тургенев на полях вписал текст: «Он чуждался женщин — сдерживала прирожденная стыдливость», который как бы подготовлял читателя к тому, что уединенная жизнь Аратова будет прервана, что ему суждено испытать чувство любви. На л. 16 bis писатель заменил нейтральное слово «Так», зачеркнув его, фразой «С таким же увлеченьем» (с. 77). В другом месте — там, где рассказывается, как Аратов прочитал известие о смерти Клары («И вот однажды, пробегая „Московские ведомости“»), Тургенев после слова «пробегая» вставил над строкой: «уже не совсем свежие» (с. 86), чтобы подчеркнуть, что герой с некоторым опозданием узнал о данном событии. Это нужно было для всего дальнейшего хода повествования о разговоре Аратова с Купфером, от которого он слышит подробности смерти Клары, о поездке героя в Казань для свидания с матерью и сестрой Клары и пр. Еще ниже, где речь идет о том, как Аратов, уже охваченный чувством «посмертной влюбленности», внимал рассказу Купфера о Кларе и «требовал всё больших да больших подробностей», Тургенев перед приведенными словами вставил слова, усиливающие их смысл, а именно: «слушавший его с пожирающим вниманием» (с. 89). В рассказ о свидании Аратова с сестрой Клары в Казани, во фразу «горькое горе сказывалось в этой улыбке» Тургенев после слова «горькое» вставил слова «не переболевшее», усиливающие изображение скорби Анны, утратившей горячо любимую сестру (см. с. 97). Перед текстом «Голос перервался у Анны — в эту клевету» (с. 100) вписано несколько фраз, принадлежащих Анне, в которых подчеркивались положительные черты Клары («И кого бы она здесь полюбила — Ее отвергнуть… ее…»), в особенности ее чистота. Это было нужно особо отметить ввиду того, что и у Аратова одним из характерных качеств была именно его чистота.