Том 10. Рассказы. Повести, 1898–1903

В рассказе – дословные совпадения с жалобами Киселева. Так, еще 14 января 1886 г. Киселев писал: «… нужно внести в банк более 400 рублей, а их-то у меня нет и когда будут, одному аллаху известно. Последний срок взноса 1-го марта, а затем опись, продажа и всех нас в шею из любимого гнезда». 24 сентября 1886 г.: «Ну-с, Чехонте, придумайте, как мне быть? А я все-таки придумал – посадил мою литераторшу (М. В. Киселеву) и заставил ее написать слезливое письмо пензенской тетушке, выручай, дескать, меня, мужа и детей <…> Авось сжалится и пришлет не только для уплаты пятисот рублей, но и всем нам на бомбошки <…> Что Вам написать про себя? Толстею, ем-пью изрядно, сплю еще лучше, ноги болят, а всё же без денег жить скверно». Письмо от 1886 г., без числа и месяца: «Если Ваш кошель в хорошем состоянии и Вы можете уделить мне что-нибудь, то буду очень благодарен. Сейчас предстоит сделать расход, не требующий отлагательства, и сам должен ехать в Москву, а у меня даже на билет нет ни гроша». 10 ноября 1887 г.: «Судьба наша в руках пензенской тетушки…» 10 августа 1892 г.: «Я приготовляюсь к тому, что Бабкино отнимут, выйти из этого положения трудно». 16 октября 1892 г.: «…меня <…> волнует день и ночь мысль, что скоро Бабкино будет продано с молотка. Первая публикация уже вышла, жду второго предостережения, а после третьего – капут». 28 февраля 1893 г.: «…денег ни гроша, в конце марта – Бабкино пойдет с аукциона». 27 марта 1893 г.: «А я всё маюсь с долгами и даже 3-х копеек не в состоянии уплатить, всё жрут проценты, и, несмотря на их уплату, дамоклов меч висит над головой. <…> Денег 20–30 тысяч нужно».

Не только тема разорения, но и многие конкретные детали рассказа были подсказаны письмами Киселева. Кузьминки разорены разными хозяйственными затеями Лосева, его жаждой удовольствий, частыми поездками в Москву. В письмах Киселева: «… вчера последние гроши затратил на покупку пегой лошади, сформировал тройку на удивление всей Европы» (7 июня 1888 г.); «Сегодня нанял я горничную 19-ти лет, вряд ли ей придется оставаться в этом звании, легко может быть я увлекусь этим милым созданием, и тогда неминуемы расходы: наем квартиры, обстановка, месячный куш для прожития и проч.» (17 мая 1892 г.). «Дней через десять отправляю Мар. Влад. с Василисой <дочерью Сашей> в Петербург, месяца на полтора. Остаюсь один, от скуки буду летать в Москву, и тогда я к Вашим услугам – готов дебоширить с Вами вместе» (8 октября 1892 г.).

Лосев в рассказе, склонный к напыщенной фразеологии и всегда подражавший кому-нибудь, говорит Подгорину: «Теперь царит рубль». А Киселев писал Чехову: «Мы, дворяне, оскудели, кредитом не пользуемся, приходится согласиться с предложением „Гражданина“ и продать свое достоинство какому-нибудь кулаку» (28 февраля 1893 г.). Единственное спасение, которое видят в рассказе родные Лосева, – устройство его, по протекции, на службу. Киселев 26 января 1893 г. писал Чехову о том, что влиятельные знакомые в Петербурге предложили ему занять «место управляющего казенной палатой или дворянским банком в одной из внутренних губерний».

Назойливость Лосева, его измены жене, просьбы о займах, стремление казаться чисто русским – эти и другие черты сходны с обликом Киселева, как он раскрывается в его письмах к Чехову. Даже такая деталь, как постоянная фраза Сергея Сергеевича «Он ахнуть не успел, как на него медведь насел», как-то связана с бабкинскими воспоминаниями. В речи обитателей Бабкина, в бытность Чехова там, установилась своя система прозвищ, намеков, иносказаний – она встречается в письмах Чехова к Киселевым и в их ответных письмах. В письме Чехова к Киселевой от 11 марта 1891 г., например: «Да, Мария Владимировна! В писании сказано: он ахнуть не успел, как на него медведь насел…» (введенная в речь Лосева, эта фраза затем использована в пьесе «Три сестры» как реплика Соленого). Некоторые из этих мотивов были и в первоначальном замысле рассказа. Возможно, после того, как рассказ получил «бабкинскую» окраску, эти частные моменты замысла были соотнесены с окончательным обликом героя – «мужа». Таким образом, Чехов более 10 лет накапливал наблюдения, положенные в основу образа Лосева – барина-бонвивана, «проевшего» имение и не способного понять свое истинное положение, изменить свой образ жизни (затем этот персонаж трансформируется в героя «Вишневого сада» Гаева).