Том 11

Взятые в совокупности политические памфлеты Твена, относящиеся к 1900-м годам, составляют грандиозный обвинительный акт против вершителей империалистической политики. С фактами в руках Твен воссоздает потрясающую картину нечеловеческих страданий, унижений и мук, которые терпят народы, угнетаемые и истребляемые трестом «Дары Цивилизации», — как саркастически именует он империализм. В самой страстности обвинений, какие писатель предъявляет международному империализму, слышны отзвуки накопляющегося народного гнева. Не пацифистской сентиментальной жалостью, а негодованием и возмущением дышат эти памфлеты, автор их смотрит на происходящее не со стороны, а с позиций самих угнетаемых масс, терпение которых уже истощается. В памфлете «Человеку, Ходящему во Тьме» ироническая издевка над «цивилизаторскими» претензиями колонизаторов усиливается другим многозначительным лейтмотивом. «Людей, Ходящих во Тьме, становится все меньше, и уж очень они нас дичатся. Тьма же все редеет и редеет, — для наших целей ей не хватает густоты. Большинство людей, Ходящих во Тьме, стало видеть теперь настолько яснее, чем прежде, что это уже… не выгодно для нас». Это прозорливое предчувствие нарастающего возмущения угнетаемых империализмом народов колониальных стран против своих поработителей составляет важную особенность публицистики Твена.

Не удивительно, что судьба этой части творческого наследия Твена оказалась особенно сложной и трудной. Сам писатель не всегда отваживался дать в печать то, что было им написано. Заботясь о душевном покое своих близких, Твен, например, долгое время держал под спудом свое вольнодумное «Путешествие капитана Стормфилда в рай». Некоторые главы этой юмористической повести были исключены из прижизненного издания 1907 года и изданы в США только в 1952 году; в настоящем собрании они впервые публикуются в русском переводе. По-видимому, по тем же причинам, учитывая особое засилье религиозного ханжества в буржуазной Америке, Твен не решался публиковать и забавные философско-сатирические диалоги маленькой Бесси с ее ортодоксально-мыслящей мамой, где простодушие ясного детского сознания одерживает верх над ханжескими доводами религии. Печатая свои политические памфлеты, писатель наталкивался на яростное сопротивление своих противников. Далеко не все написанное Твеном — обличителем империализма — смогло увидеть свет при жизни писателя. Так, например, читателям до сих пор известен только в отрывках замечательный антиимпериалистический памфлет Твена «Великая международная процессия». Комментируя сатирический «Монолог царя», биограф Твена, Пейн, хорошо знавший рукописное наследие художника, замечает, что «на подобные темы Твен обычно писал и оставлял ненапечатанным втрое больше того, что печатал».

Но и то из антиимпериалистических памфлетов, что было напечатано самим Твеном, вызывало и вызывает поныне со стороны издателей и литературной критики в буржуазной Америке ожесточенное сопротивление. Характерно, что ни памфлет «В защиту генерала Фанстона» (напечатанный в журнале «Норс Америкен ревью»), ни опубликованный там же «Монолог царя», ни «Монолог короля Леопольда» (который Твен напечатал отдельной брошюрой), поныне не входят ни в одно из американских собраний сочинений Твена, хотя и представляют собой шедевры американской сатиры. Страх и ненависть, вызываемые антиимпериалистической публицистикой Твена в лагере американской реакции даже через полвека после смерти писателя, служат свидетельством того, насколько жизненны и актуальны до сих пор лучшие из его произведений, созданных в последние годы его деятельности.

А. Елистратова