Том 11. Драматические произведения 1864-1910 гг

Венеровский. Это так, — но девица эта навязчива, считает за собой права и может повредить мне. И вообще, я бы желал устранить ее.

Беклешов. Надо посмотреть.

Явление третье

То же, входит грязный сторож, старик, служащий вместо лакея, а потом Катерина Матвеевна и Иван Михайлович.

Сторож. Анатолий Дмитрич, ента барышня опять вас спрашивают, да и с барином.

Венеровский. Какая барышня?

Сторож. А ента, что прежде бывала, стриженая.

Венеровский. Это Прибышев с племянницей. Пусти.

Сторож уходит.

Беклешов. Вот на ловца и зверь бежит. Затравлю обоих.

Входят Иван Михайлович и Катерина Матвеевна.

Иван Михайлович. Ну, были в вашей школе с Катенькой. Любочка хотела тоже ехать, да боялась, — она простудилась вчера. Вот и заехали к вам. Ну, я вам скажу, Анатолий Дмитриевич, что за прелесть эти дети, что за такое-этакое! Да, вот истинно славно, славно!

Венеровский. Что ж, хорошо сделали, что заехали. Могу вас познакомить: Беклешов, мой товарищ — господин умный и хороший. Катерина Матвеевна, и вас знакомлю.

Катерина Матвеевна (крепко жмет Беклешову руку, так что он морщится от боли; Беклешову). Меня всегда поражало то явление, что между мужчинами связи товарищества имеют устойчивость, тогда как между женщинами явление это не… воспроизводится, так сказать. Не коренится ли причина этого в низшей степени образования, даваемого женщине? Не так ли?

Беклешов. Конечно, связь упрочивается единством воззрений, а не…

Катерина Матвеевна. Позвольте, позвольте. Я полагаю, вы близки преимущественно с Анатолием Дмитриевичем не в силу того, что вы товарищи, а в силу того, что вы разделяете одинаковые убеждения.

Беклешов. Конечно, мы-с разделяем одни убеждения. Вы в школе были?

Катерина Матвеевна. Да. Скажите, как вы думаете: мне пришла мысль, не может ли быть вредно развитие рефлексии у мальчиков? Согласитесь, ведь имеешь дело с слишком дельными личностями…

Беклешов. То-есть, я не знаю, как вы на это смотрите. Рефлексия есть только признак развития.

Продолжают говорить и отходят.

Иван Михайлович (Венеровскому). Я и давно хотел посмотреть эту школу — так интересно! а вместе с тем надо, думаю, нам переговорить нынче о делах, помните, о состоянии Любочки; вот я привез с собой. (Показывает портфель.) Здесь нам и удобнее будет. Потолкуем, а потом я вас повезу к нам. Что ж, Катеньке можно сказать, так как нынче все узнают. Она нам не помешает, а еще напротив — совет даст, — она хоть и с странностями, а человек умный. Катенька!

Венеровский. Теперь неловко, — знаете, этот господин…

Иван Михайлович. Ну, можно и после. Только уж нынче я вас не отпущу. Ведь надо же вам знать. (Беклешов и Катерина Матвеевна подходят.) Ну, как я вам благодарен, Анатолий Дмитриевич, за позволение посетить школу. Что за прелесть эти детинятки, я не могу опомниться. Как веселы, любознательны, какие успехи, и какое это… что-то такое… Это вам надо отдать справедливость, дивно устроено! Славно. Вот именно-то доброе дело… славно, славно.

Венеровский. Да, все работаем понемножку. Хоть и мешают, да ломим.

Иван Михайлович (Беклешову). Я нахожу, что для нашего народа нет прогресса без истинного образования, я разумею нравственное образование.

Беклешов. Да, как кто понимает нравственное образование, а конечно, полезно.

Катерина Матвеевна. Позвольте, позвольте! Скажите, Анатолий Дмитриевич, отчего вы не ввели звуковую методу? Она доступнее и рациональнее, гораздо рациональнее.

Венеровский. Что ж, не все рационально делается. Я предпочел Золотова упрощенную методу.

Катерина Матвеевна. А еще мне хочется вам прямо высказаться. Вот мы говорили с Беклешовым. Я полагаю, что нерационально развивать рефлексию в низко стоящих личностях.

Иван Михайлович. Извините, мне только нужно зайти в присутствие, а потом поедемте, переговорим.

Венеровский (к Катерине Матвеевне). Сейчас посудим-с, хе, хе, хе! (Ивану Михайловичу.) Что ж, заезжайте, вот и Беклешов с нами поедет. Есть где сесть в вашем тарантасе, что ли?

Иван Михайлович. Сядем, сядем. (К Беклешову.) Очень, очень рад. Нынче у нас приятный день. И приятель Анатолия Дмитриевича для нас дорогой гость.

Говорят тихо.

Катерина Матвеевна (к Венеровскому). Ежели я останусь здесь, я возьму на себя часть преподавания в этой школе. Я вам докажу на опыте, что рефлексия вредна.

Венеровский. Что ж, это можно.

Иван Михайлович (уходя). Так до свиданья, я в пять минут готов.