Том 11. Пьесы 1878-1888

Грекова. Я хочу посмотреть, какое у него теперь лицо… Что у него теперь на лице написано? Пошлите за ним! Умоляю вас! Я хочу ему два слова сказать… Вы не знаете, что я наделала! Что я наделала! Не слушайте, Сергей Павлович! (Шепотом.) Я ездила к директору… Михаила Васильича переведут по моей просьбе в другое место… Что я наделала! (Плачет.) Пошлите за ним!.. Кто знал, что он напишет это письмо?! Ах, если б я могла знать! Боже мой… Я страдаю!

Анна Петровна. Идите, моя дорогая, в библиотеку! Я сейчас приду к вам, тогда и потолкуем… Мне нужно с Сергеем Павловичем наедине поговорить…

Грекова. В библиотеку? Хорошо… А вы пошлете за ним? Какое у него лицо теперь после этого письма? Вы читали? Дайте я спрячу! (Прячет письмо.) Милая моя, дорогая… Прошу вас! Я пойду… но вы пошлите! Не слушайте, Сергей Павлович! Будемте говорить по-немецки, Анна Петровна! Schicken Sie, meine Liebe![21]

Анна Петровна. Хорошо… Ступайте же!

Грекова. Хорошо… (Быстро целует ее.) Не сердитесь на меня, моя дорогая! Я… я страдаю! Вы не можете себе представить! Я ухожу, Сергей Павлович! Можете продолжать свою беседу!

(Уходит.)

Анна Петровна. Я сейчас всё разузнаю… Ты не кипятись! Может быть, можно будет еще починить твою семью… Ужасная история! Кто мог ожидать?! Я сейчас поговорю с Софьей! Я расспрошу ее как следует… Ты ошибаешься и глупишь… Впрочем, нет! (Закрывает руками лицо.) Нет, нет…

Войницев. Нет! Не ошибаюсь я!

Анна Петровна. А все-таки я поговорю с ней… Я и с ним пойду поговорю…

Войницев. Идите говорите! Напрасно только! (Садится за стол.) Уедемте отсюда! Нет надежды! И соломинки нет, за которую можно было бы ухватиться…

Анна Петровна. Я сейчас всё разузнаю… А ты сиди и плачь! Спать ложись, мужчина! Где Софья?

Войницев. Должно быть, у себя…

Анна Петровна уходит.

Явление VI

Войницев и потом Платонов.

Войницев. Тяжелое горе! Сколько времени оно будет тянуться? И завтра, и послезавтра, и через неделю, через месяц, год… Нет конца муке! Застрелиться нужно.

Платонов(входит с подвязанной рукой). Сидит… Плачет, кажется…

Пауза.

Мир душе твоей, мой бедный друг! (Подходит к Войницеву.) Ради бога, выслушай! Не оправдаться я пришел… Не мне и не тебе судить меня… Я пришел просить не за себя, а за тебя… Братски прошу тебя… Ненавидь, презирай меня, думай обо мне как хочешь, но не… убивай себя! Я не говорю про револьверы, а… вообще… Ты слаб здоровьем… Горе добьет тебя… Не буду я жить!.. Я себя убью, не ты себя убьешь! Хочешь моей смерти? Хочешь, чтоб я перестал жить?

Пауза.

Войницев. Ничего я не хочу.

Входит Анна Петровна.

Явление VII

Войницев, Платонов и Анна Петровна.

Анна Петровна. Он здесь?! (Медленно подходит к Платонову.) Платонов, это правда?

Платонов. Правда.

Анна Петровна. Он еще смеет… смеет говорить так хладнокровно! Правда… Подлый человек, ведь вы знали, что это подло, низко?

Платонов. Подлый человек… Нельзя ли повежливей? Ничего я не знал! Я знал и знаю из всей этой истории одно только то, что я никогда не желал ему и тысячной доли того, что он теперь переносит!

Анна Петровна. И кроме этого вам, друг, не мешало бы еще знать, что жена одного друга не должна и не может быть игрушкой другого! (Кричит.) Не любите вы ее! Вам скучно было!

Войницев. Спросите его, maman, зачем он пришел?

Анна Петровна. Подло! Подло играть людьми! Они такие же живые существа, как и вы, чересчур умный человек!

Войницев

(вскакивает). Пришел сюда! Дерзость! Зачем вы явились сюда? Знаю, зачем вы явились, но не удивите и не поразите нас своими громкими фразами!

Платонов. Кого это «нас»?

Войницев. Знаю я теперь цену всем этим громким фразам! Оставьте меня в покое! Если вы пришли многоглаголанием искупить свою вину, то знайте же, что пышными речами не искупишь вины!

Платонов. Как пышными речами не искупишь вины, так криком и злостью не докажешь ее, но я ведь, кажется, сказал, что я застрелюсь?

Войницев. Не так искупают свою вину! Не словами, которым я теперь не верю! Презираю ваши слова! Вот как искупает вину русский человек! (Показывает в окно.)

Платонов. Что там?

Войницев. Вон у колодезя лежит искупивший свои вины!

Платонов. Видел… А вы-то зачем фразерствуете, Сергей Павлович? Вы ведь, кажется, теперь в горе… Вы весь обратились в горе и в то же время театральничаете? Чему это приписать: неискренности или же… глупости?

Войницев(садится), Maman, спросите его, зачем он пришел сюда?

Анна Петровна. Платонов, что вам здесь нужно?