Том 11. Публицистика 1860-х годов

Хлеб ли есть теперь начну я,
Как прилично сыну Феба,
И внезапно вспомню: боже!
Я свистун, свистун из хлеба!
<………………………………>
Ванька ль встретится, и ваньку
Я найму за пятьалтынный —
Глядь, у ваньки кнут… и тотчас
Вспомню кнутик свой рутинный!
<………………………………>
О редактор Достоевский!
Я прошу вас: ради неба,
Не казните так жестоко
Тварь, свистящую из хлеба!
Лучше вы собой займитесь
Иль Катковым Михаилом,
Но в особенности Павлов
Вам пришелся бы по силам! [253]

Однако самым остроумным и метким откликом на объявление было выступление M. E. Салтыкова-Щедрина в хронике «Наша общественная жизнь» (январь-февраль 1863 г.): «…этот „маленький кнутик рутинного либерализма“ — прелесть! Как должно было взыграть сердце H. Ф. Павлова при чтении этих строк! Что должен был он сказать! Очевидно, он должен был сказать: все это я уж целых два года думаю, a M. M. Достоевский только возвел в перл создания». [254]В мартовской хронике, положившей начало новому ожесточенному этапу полемики «Современника» с «Временем», Салтыков напомнит снова слова объявления как определяющие истинную суть направления «Времени»: «Вся ваша деятельность за два года ограничилась тем, что вы открыли каких-то „свистунов, свистящих из хлеба и подхлестывающих себя маленьким кнутиком рутинного либерализма“. Это самое ясное из всего, что вы сказали». [255]Далее Салтыков, прекрасно видя, как «Время» дорожит полемикой с «Русским вестником», очень резко пишет о нейтральной позиции журнала («Вы постоянно стремились высказать какую-то истину, вроде „сапогов всмятку“, вы всегда садились между двух стульев и до того простирали свою наивность, что даже не захотели заметить, как шлепались на пол») и отказывается придавать сколько-нибудь серьезное значение его антикатковской линии, пророча полное согласие между нынешними противниками в ближайшем будущем: «Вы называете Каткова булгаринствующим, но разве неправ будет тот, кто вас, „Время“, назовет катковствующим? Вот я, например, именно одарен такою прозорливостью, которая так и нашептывает мне, что вы начнете катковствовать в самом непродолжительном времени». [256]Салтыков в обоюдоострой полемике, постепенно приобретавшей личную окраску, значительно сгущает краски. Но если отвлечься от полемических излишеств, то его заметки в хронике дают верную картину того «успеха», какой имело объявление о подписке на журнал «Время» в конце 1862-начале 1863 гг. в либерально-демократических кругах русской журналистики.

Современникам надолго запомнится это программное объявление журнала Достоевских. Так, в 1873 г., касаясь «предыстории» романа «Бесы», о нем вспомнит бывший сотрудник «Времени» и «Эпохи» П. H. Ткачев в статье «Больные люди».

Щекотливый вопрос Статья со свистом, с превращениями и переодеваньями

Впервые опубликовано в журнале «Время» (1862. №10. Отд. II. С. 141–163) без подписи.

Принадлежность статьи Достоевскому засвидетельствована H. H. Страховым.

В данной статье полемика Достоевского с M. H. Катковым достигает кульминационной точки. Годом раньше писатель отмечал и положительные качества «Русского вестника». Теперь же этот журнал становится в его изображении похож на «притон» беспринципных шутов, готовых в зависимости от той или иной общественной конъюнктуры жонглировать любыми идеями и убеждениями. Сменив оружие и без того жесткой критики на оружие пародии, Достоевский при оценке едва ли не всей литературно-критической и обличительной продукции «Русского вестника» за семилетний период его существования склонен к порицанию и насмешке. Нельзя сказать, чтобы этот переход к пародии был случайным. Уже в статье «Ответ „Русскому вестнику“» [257]Достоевский писал о Каткове: «Подумаешь, что ему приятнее всего, собственно, процесс, манера наставлений и болтовни». Точно так же безусловно Каткову, пользовавшемуся репутацией англомана, адресованы были сарказмы объявления об издании журнала «Время» в 1862 г. «Третьи хотят, — отмечал здесь Достоевский, характеризуя различные направления журналистики, — выписывать русскую народность из Англии, так как уж принято, что английский товар самый лучший <…> Перед авторитетами мы не преклонились Фразерства, эгоизма, самодовольства и самолюбия, доходящего до пожертвования истиной, мы не щадили в других и даже, может быть, увлекались до ненависти».