Том 11. Рассказы. Очерки. Публицистика. 1894-1909

За два дня до вышеупомянутого октябрьского утра Флинт Бакнер сделал кое — какие закупки и вместе с Фетлоком принес их в хижину: коробку со свечами они поставили в угол, жестяную банку с порохом положили на коробку со свечами, а бочонок с порохом поместили над койкой Флинта; огромное кольцо запального шнура повесили на крюк. Фетлок решил, что рытье мягкой породы на участке Флинта уже закончено и пора переходить к взрывным работам. Он уже видел, как взрывают породу, и кое-что смыслил в этом деле, только самому еще не приходилось этим заниматься. Догадка его оправдалась — настало время приступать к взрывным работам. Наутро хозяин и подручный отнесли к шахте шнур, бур и жестянку с порохом. Яма была уже в восемь футов глубиной, и чтобы забраться в нее, пользовались приставной лестницей. Они спустились в яму, и Флинт Бакнер приказал Фетлоку держать бур, даже не объяснив ему, как с ним надо обращаться, а сам занес молот. От первого же удара бур выскочил из рук Фетлока, словно так и положено.

— Образина! Ублюдок черномазый! Кто же так держит бур? Подними его! Наставь опять! Держи! Прокля… Нет, я тебя выучу!

Спустя час шурф был пробит.

— Теперь заряжай!

Юноша стал засыпать порох.

— Болван!

Страшный удар в челюсть свалил Фетлока с ног.

— Поднимайся! Нечего скулить! Сперва засунь шнур. А теперь сыпь порох. Стой! Стой! Ты, как видно, решил засыпать его дополна? Из всех безмозглых молокососов, которых я… Подсыпь земли! А теперь песку! Примни! Стой, стой! О, дьявол!..

Флинт схватил железную чушку и сам стал уминать заряд, чертыхаясь и богохульствуя, словно бесноватый. Затем он поджег шнур, вылез из шахты и отбежал на пятьдесят ярдов, Фетлок — за ним. Несколько минут они стояли и ждали. И вот с громовым грохотом в воздух взлетело огромное облако дыма и щебня, затем на землю обрушился каменный ливень, и вновь воцарилась безмятежная тишина.

— Жаль, что тебя там не было, — заметил хозяин. Они снова спустились в шахту, расчистили ее, пробили еще один шурф и вновь его зарядили.

— Эй, сколько шнура ты собираешься загубить зря? Ты что, не знаешь, сколько надо отмерить?

— Не знаю, сэр.

— Ах, не знаешь! Нет, этакого я за всю свою жизнь не видывал!

И Флинт Бакнер вылез из шахты, крикнув Фетлоку:

— Эй, болван! Ты что, весь день там намерен торчать? Отрежь шнур и поджигай!

Несчастный, весь дрожа, взмолился:

— Помилуйте, сэр, я…

— Ты смеешь перечить мне? Режь шнур и поджигай!

Юноша выполнил приказание.

— Д-д-д-дьявол! Это называется отрезал! Всего минута до взрыва! Да что б тебя тут…

В ярости Флинт Бакнер рывком вытащил из ямы лестницу и пустился бежать. Юноша оцепенел от ужаса.

— О господи! На помощь! Спасите! Спасите! — молил он. — Что мне делать? Что мне делать?

Он так и вжался в стену шахты, услышав, как потрескивает шнур, лишившись голоса, едва дыша. В полном оцепенении стоял он и смотрел на шнур. Через две — три — четыре секунды, разорванный в клочья, он взлетит в воздух. И вдруг его осенило. Он кинулся к шнуру и оторвал конец, торчавший наружу. Спасен! Полумертвый от пережитого страха, обессилевший, Фетлок рухнул на землю и все же успел радостно прошептать:

— Он сам научил меня! Я же знал, что найду способ, если буду терпеливо ждать.

Минут через пять Флинт Бакнер в смятении и тревоге подкрался к шахте и заглянул в нее. Сразу поняв, что произошло, он спустил лестницу, и Фетлок с трудом выбрался наверх. Юноша был смертельно бледен. Вид подручного усугубил смущение Флинта Бакнера, и он, изобразив на лице участие и даже раскаяние, отчего физиономия его по недостатку опыта в выражении подобных чувств выглядела весьма необычно, сказал:

— Это все вышло случайно. Смотри, никому не рассказывай. От волнения я сам не знал, что делаю. А ты что-то плохо выглядишь. Хватит с тебя, сегодня ты достаточно поработал. Иди домой, поешь, чего захочешь, и отдохни. Это была просто оплошность от волнения.

— Ох, и натерпелся же я страху, — ответил юноша. — Но я кое — чему научился и не жалею об этом.

— Ни черта не стоит его ублажить, — пробормотал Флинт, провожая взглядом своего подручного. — Хотел бы я знать, проболтается он или нет? Жалко, что он уцелел.

Но Фетлок воспользовался свободным временем отнюдь не для отдыха: нетерпеливо, лихорадочно, радостно он принялся за работу. По склону горы, прямо до самой хижины Флинта спускались густые заросли чапарраля. Основная работа велась в темном лабиринте этих густых и цепких зарослей. Остальное в сарайчике. Наконец, когда все было закончено, Фетлок произнес:

— Если он боится, что я на него пожалуюсь, то завтра же его опасения рассеются. Он увидит, что я такой же теленок, как и всегда, и таким я буду для него весь завтрашний день. Еще один день… А послезавтра ночью все будет кончено, и ни одна собака не догадается, кто его убил и как это было сделано. И ведь надо же — он сам подал мне эту мысль!

V

Вот и следующий день наступил и кончился.