Том 11. Тунеядцы Нового моста

— Ах, Боже мой! Не укусил ли тебя тарантул, моя бедная сестра?.. Не думаю я, чтобы ты хотела меня заставить встать раньше, чем через три или четыре часа. Если бы ты знала, как мне хорошо тут сидеть!

— У тебя ли еще Крез? — спросила девушка, не обращая на его слова никакого внимания.

— Крез, моя лошадь?

— Да.

— Ах! Бедное животное, мы уже давно его съели.

— Съели?

— Увы! Да, и с седлом. Чем же я мог бы кормить беднягу? У меня ведь не хватало и для себя самого.

— Это правда! — засмеялась Диана. — Ну, ты купишь себе другую лошадь, вот и все.

— Благодарю тебя, Диана. Вот это мило с твоей стороны; будь спокойна, есть одна лошадь, за которой я уже давно слежу. Завтра моим первым делом будет пойти ее купить.

— Нет, не завтра, — возразила сестра.

— Но ты понимаешь, если я опоздаю…

— Теперь не больше двух часов…

— О! Это все равно…

— Иди же и купи ее сейчас…

— Что? Что такое? — вскричал он, вскакивая с места. — Что ты говоришь? Пожалуйста, не шути…

— Ты знаешь, Жак, что я никогда не шучу, когда дело идет о серьезных вещах, — сухо отвечала девушка.

— Ого! — воскликнул он, широко открывая глаза. — Значит, мы опять дошли до серьезных дел?

— Увы! Да, мой бедный Жак! Ты думаешь, что люди, которых ты знаешь и которые снабдили нас деньгами, сделали это из одного внимания и расположения к нам?

— О! Я никогда этого не думал, Боже сохрани!

— Так чему же удивляться? Ведь ты знаешь так же хорошо, как и я, что мы всегда должны быть готовы?

— Увы! Да! И так ты думаешь?

— Что ты должен торопиться ехать…

— Но куда же, Боже мой?

— О, будь спокоен, я пошлю тебя недалеко!

— Но все-таки нужно ехать?

— Разумеется.

— Куда же?

— В Сен-Жермен. Слушай хорошенько, брат, потому что, повторяю тебе, дело очень серьезно.

— Хорошо, хорошо, не нужно предисловий, признаюсь, они меня очень пугают.

— Изволь, я скажу коротко. Весьма важно, чтобы отец Жозеф получил письмо, которое я напишу до пяти часов. Это письмо будет заключать в себе важную государственную тайну. Не забудь, что, исполнив это поручение, ты можешь получить богатство.

— Ладно! — произнес он недовольным тоном. — Сколько раз бегаешь за богатством, а его все не поймать.

— Этот раз верь тому, что я говорю, Жак; от тебя будет зависеть его схватить.

— Хорошо, увидим.

— Иди купи лошадь и, главное, возвращайся скорее.

— Ты больше ничего не имеешь мне сказать?

— Нет. Я напишу письмо, пока тебя не будет дома.

— Увы! Мне было так хорошо.

Он встал, взял свой плащ и вышел, но сейчас же вернулся.

— Мне вспомнилось, — сказал он, — ведь чтобы купить лошадь, нужны деньги.

— Разумеется.

— А у меня их нет.

— Это правда, я и забыла, прости меня, добрый Жак. Боже мой! Как я рассеянна!

Открыв шкатулку, она достала сверток золотых и подала брату.

— Вот, возьми.

— Что это?

— Двойные пистоли.

— Сколько?

— Сто.

— О! Тогда…

Он горделиво вышел, напевая вполголоса куплет какой-то гривуазной песенки.

Двадцать минут спустя граф де Сент-Ирем входил, высоко подняв голову и звеня шпорами, в дом Дубль-Эпе.

Хозяин очень кстати был дома.

— Эй ты! — крикнул граф, обращаясь к слуге. — Иди скажи хозяину, что граф де Сент-Ирем оказывает ему честь своим посещением.

Слуга почтительно поклонился и исчез. Почти в ту же секунду явился Дубль-Эпе.

— Друг мой, — обратился к нему граф, — мне говорили, что у вас есть продажная лошадь, серая в яблоках, принадлежащая одному дворянину, имени которого я не припомню.

— Да, есть, господин граф… Султан, испанский жеребец трех лет, желаете вы его видеть?

— Я его знаю, мне хотелось только спросить…

— К вашим услугам, ваше сиятельство. Не угодно ли вам попробовать славного испанского вина?

— Ничего не имею против, мой милый. Дела делаются глаже и лучше, когда их поливают. Только я должен сознаться, что предпочитаю португальские вина.

— У меня есть и португальские, ваше сиятельство; в том числе херес де ла фронтера, который я был бы счастлив вам предложить как знатоку; я уверен, что вы останетесь им довольны.

— Вот как! Херес — отличное вино. Посмотрим его, попробуем!

Дубль-Эпе подал знак; слуга побежал и через минуту вернулся с тремя запыленными бутылками и двумя хрустальными стаканами, поставил все это на стол и вышел из комнаты.

Хозяин и посетитель уселись за стол друг против друга.

— Гм! Прекрасное вино, мэтр Дубль-Эпе! Я всегда говорил, что у вас лучшее вино во всем Париже.

— О! Ваше сиятельство льстите мне…

— Нет, черт возьми! Я говорю истинную правду. Ну, поговорим теперь о нашем испанском жеребце. Во-первых, хороший ли он скакун? Предупреждаю вас, что мне нужен именно такой. Понимаете?

— Отлично понимаю, ваше сиятельство. Я продаю эту лошадь с полным ручательством.

— О! Это отлично, честное слово!

— Мы знаем, с кем иметь дело, ваше сиятельство!

— Очень хорошо. За ваше здоровье!

— И за ваше, господин граф. Итак, вам нужен хороший, надежный скакун. Я думаю, именно моя лошадь подходит к вашим условиям. Она пробежит не менее пяти лье в час и может скакать шесть часов без малейшего признака испарины.

— Ах, знаете, вы говорите мне прелестную вещь! Удивительно, как в этих бутылках мало вина!

— О, граф! Их можно сейчас же заменить другими.