Анализ эмиссии нью-йоркских банков примерно за шесть последних лет должен привести нас к такому же выводу, а именно, что количество банкнот, находящихся в обращении, не зависит от самих банков и фактически сокращалось в то самое время, когда торговля расширялась и наблюдался инфляционный рост цен, пока дело не кончилось крахом. Поэтому вульгарное представление, связывающее недавний кризис, как и кризисы вообще, с чрезмерным выпуском банкнот, должно быть отброшено как сущая фантазия.
К. МАРКС
ИСТОРИЯ ТОРГОВЛИ ОПИУМОМ[384]
Вести о новом договоре[385]
, исторгнутом у Китая полномочными представителями союзников, по-видимому, породили такие же фантастические перспективы колоссального расширения торговли, какие мерещились купцам в 1845 г. по окончании первой китайской войны. Если даже допустить, что телеграммы из Петербурга соответствуют действительности, можно ли быть вполне уверенным в том, что увеличение числа открытых для торговли пунктов непременно повлечет за собой рост торговли с Китаем? Можно ли рассчитывать на то, что война 1857–1858 гг. приведет к лучшим результатам, нежели война 1841–1842 годов? Ведь совершенно бесспорно, что договор 1843 г., вместо того чтобы увеличить американский и английский экспорт в Китай, лишь содействовал ускорению и углублению торгового кризиса 1847 года. Точно так же и нынешний договор, вызывая мечты о неисчерпаемом рынке и поощряя спекулятивный ажиотаж, может способствовать подготовке нового кризиса как раз в тот самый момент, когда мировой рынок так медленно оправляется от недавнего всеобщего потрясения. Помимо этого своего отрицательного результата, первая опиумная война стимулировала также рост торговли опиумом за счет обычной торговли, и такой же точно результат будет иметь эта вторая опиумная война, если только давление со стороны всего цивилизованного мира не заставит Англию отказаться от принудительного производства опиума в Индии и вооруженной пропаганды его сбыта в Китае. Мы не будем подробно останавливаться на нравственной стороне этой торговли, о которой даже англичанин Монтгомери Мартин писал следующее:«Да что там! торговля рабами была просто милосердной по сравнению с торговлей опиумом; мы не разрушали организм африканских негров, ибо наш непосредственный интерес требовал сохранения их жизни; мы не унижали их человеческой природы, но развращали их ума, не умерщвляли их душ. А продавец опиума убивает тело, после того как развратил, унизил и опустошил нравственное существо несчастных грешников; ненасытный Молох каждый час требует все новых жертв, и убийца-англичанин и самоубийца-китаец соперничают друг с другом в приношении этих жертв на его алтарь»[386]
.Китаец не может покупать одновременно и товары и наркотик; в нынешних условиях расширение торговли с Китаем означает расширение торговли опиумом; а рост последней не совместим с развитием легальной торговли, — эти положения уже два года тому назад были признаны почти повсюду. Комиссия палаты общин, назначенная в 1847 г. для рассмотрения состояния торговых связей между Англией и Китаем, докладывала:
«Мы должны с сожалением признать, что торговля с этой страной за последнее время находится в весьма неудовлетворительном состоянии и что
«Friend of China» от 28 июля 1849 г., обобщая те же самые факты, высказывается совершенно определенно:
«Торговля опиумом непрерывно растет. Рост потребления чая и шелка в Великобритании и Соединенных Штатах привел бы только к дальнейшему росту торговли опиумом; у фабрикантов нет перспектив на торговлю с Китаем».
Один крупный американский купец в Китае в статье, напечатанной в январе 1850 г. в «Merchant's Magazine»[387]
, издаваемом Хантом, весь вопрос торговли с Китаем свел к следующему:«Какую отрасль торговли следует ликвидировать — торговлю опиумом или экспортную торговлю американскими и английскими товарами?»
Сами китайцы смотрят на дело точно так же. Монтгомери Мартин рассказывает: