Том 12. Из 'Автобиографии'. Из записных книжек 1865-1905. Избранные письма

Какой-то незнакомый человек, проживающий в штате Нью-Йорк, прислал мне доллар, предлагая устроить подписку в мою пользу — по доллару с человека. Тут же я получил письмо от Пултни Биглоу со вложением чека на тысячу долларов. Последнее время я каждый день встречался с ним в клубе, и он нравился мне все больше и больше. Денег его я, разумеется, не взял, но от всего сердца поблагодарил его за доброе намерение.

Милейшие и добрейшие Джо Твичел и Сюзи Уорнер частенько подбодряют меня: «Не надо унывать», а от других друзей мне то и дело приходится слышать: «Я очень рад, что вы так удивительно бодры и так мужественно переносите это»; и никто из них не подозревает, какой камень свалился с моей души, какая беззаботная веселость преисполняет меня. Но не когда я думаю о тебе, сердце мое, — тогда мне не до веселья; мне кажется, что я вижу, как ты горюешь и стыдишься смотреть людям в глаза. Ведь в гуще боя нетрудно обрести бодрость, но ты далеко, и не слышишь барабанов, и не видишь перестраивающихся полков. Тебе кажется, что ты видишь поражение, паническое бегство и влекомые по грязи обесчещенные знамена, — а на самом деле ничего подобного нет. Поражение лишь временное, оно не принесло бесчестья, и мы еще перейдем в наступление. Чарли Уорнер сказал сегодня: «А, чепуха! Ливи вовсе не волнуется. Пока ты и дети с ней, все хорошо, — остальное ее не тревожит. Она знает, что эти дела ее не касаются». Однако меня его слова не успокоили.

До свидания, родная моя. Я люблю тебя и девочек, и можешь сказать Кларе, что я вовсе не серый котенок, который выгнул спину и шипит,

Сэмюел.

52

Г. Г. РОДЖЕРСУ

(1895)

Дорогой мистер Роджерс!

Я получил ваше письмо от 21 декабря, содержащее обращение к акционерам, н полагаю, что фирма прекратит свое существование, — по-видимому, другого разумного выхода нет.

Только одно мешает мне трезво признать, что моя десятилетняя мечта действительно лопнула, как мыльный пузырь, — тот факт, что это противоречит моему гороскопу. Пословица гласит: «Родился счастливым — всегда будешь счастлив», а я очень суеверен. Когда я был мальчишкой, я прославился своим счастьем. У нас считалось обычным, чтобы один-два мальчика (в год) тонули в Миссисипи или в Медвежьей речке, но меня, прежде чем я научился плавать, девять раз вытаскивали из воды на две трети захлебнувшимся, так что во мне начали подозревать переодетую кошку. Когда «Пенсильвания» взлетела на воздух и в газетах появилось сообщение, что мой брат (и еще шестьдесят человек) смертельно ранены, а обо мне там не упоминалось, мой дядя сказал моей матери: «Значит, Сэма там не было, хотя он прослужил на этом пароходе полтора года, — он родился счастливчиком». И действительно, меня там не было. Я настолько суеверен, что всегда боялся вступать в деловые отношения с некоторыми друзьями и родственниками, потому что они люди невезучие. Всю мою жизнь мне подвертывались всевозможные счастливые случайности, обещавшие очень много, и если из них ничего не выходило, виной была только моя собственная глупость или легкомыслие. Вот почему я был убежден, что в конце концов машина окажется козырным тузом. Она причиняла мне разочарование за разочарованием, но я слишком привык верить в свое счастье.

Ну, и ведь все, что мне удастся выручить за обломки кораблекрушения, будет следствием большой удачи,— не займись вы этим делом, не осталось бы никаких обломков, и разорение было бы полным.

Как жаль, что вы не участвовали в этом предприятии с самого начала, тогда мы быстро и благополучно высадились бы на берег.

Мисс Гаррисон видела сон, пророчащий мне солидный счет в банке, и я хочу попросить ее не останавливаться на этом и увидеть этот сон еще два раза, чтобы наверняка обеспечить исполнение пророчества.

Я придумал первоклассный сюжет для книги. Из-за него я не спал всю ночь и разработал его в уме до конца. Как только кончу «Жанну», сразу возьмусь за эту книгу.

Желаю вам всем счастливого Нового года.

Искренне ваш

С. Л. Клеменс.

53

Г. Г. РОДЖЕРСУ

29 апреля 1895 г.

Дорогой мистер Роджерс!

Ваше упоительное письмо от пятнадцатого числа пришло три дня назад и принесло в наш дом большую радость.

Миссис Клеменс и меня гнетет одно — деньги Браснэна. Если он согласится, чтобы они были вложены в чикагское предприятие, — отлично; но если нет, то нам очень хотелось бы, чтобы деньги были ему возвращены. Я готов дать ему на размышления столько месяцев, сколько он пожелает, — пусть он назовет хоть шесть, хоть десять, хоть двенадцать, — и мы оставим эти деньги в ваших руках, пока указанный срок не истечет. Не будет ли мисс Гаррисон так любезна сообщить ему об этом? То есть если вы одобрите мой план. Я был бы рад устроить ему выгодное помещение капитала, но предпочел бы прежде всего полностью оградить его от возможности понести убытки.

Вчера вечером в шесть минут восьмого Жанна д'Арк была сожжена на костре.