Том 12. Из 'Автобиографии'. Из записных книжек 1865-1905. Избранные письма

Возмутилась ли Англия гнусностью войны с бурами? Нет — она была всецело за эту войну. Возмутилась ли Америка гнусностью войны с Филиппинами? Нет — она была всецело за эту войну. Возмутилась ли Россия гнусностью нынешней войны? Нет — тихо и покорно ее приняла.

Стала ли Россия с начала времен хоть на волос ближе к царству божьему? А Европа и Америка, если принять во внимание всеобщее стяжательство и алчность — этот огромный шаг назад? А любая другая страна? Если с первых дней творенья и по сей день люди стали хоть немного праведнее (я, по своей неистребимой честности, сильно в этом сомневаюсь), то этот прогресс охватывает самое большее десять процентов жителей христианского мира (Россия, Испания и Южная Америка, разумеется, не в счет). Стало быть, мы имеем десять процентов от 320 миллионов населения. Иначе говоря, к праведности и царству божию на земле за все время, пока пролетали «века и века», приблизились 32 миллиона человек, а божество смотрело на это с небес, очень довольное делом рук своих. Как видите, миллиард двести тысяч остаются за флагом. Они все на том же месте, где были испокон веков; ничто не изменилось.

NB.Bce эти данные предоставляю вам безвозмездно. Приезжайте поскорее, Джо.

С сердечным приветом

Марк.

82

СЕНТ-КЛЕРУ МАК-КИЛУЭЙ

Пятая авеню, 21, воскресенье утром, 30 апреля 1905 г.

Дорогой Мак-Килуэй,

ваши бесчисленные друзья рады и счастливы. Как я понял из телеграммы, машинист вашего поезда отродясь в глаза не видел паровоза. Что ж, я только могу еще раз возблагодарить недремлющее провидение за то, что оно существует, дабы предвидеть возможные последствия и вовремя послать Огденов и Макинтайров на выручку нашим друзьям.

Как сообщается в официальном правительственном отчете, за прошлый год наши железные дороги убили тысячу двести человек, искалечили и ранили шестьдесят тысяч, и это убеждает меня, что в настоящих условиях одному-единственному провидению не под силу должным образом заботиться о нашем железнодорожном транспорте. Но ведь у нас в Америке всегда так — вечно мы страдаем от нехватки рабочих рук, потому что экономим на заработной плате.

Присоединяюсь к радости вашего семейства и остаюсь неизменным вашим другом

С. Л. Клеменс.

83

ТЕЛЕГРАММА ПОЛКОВНИКУ ДЖОРДЖУ ХАРВИ

Я все еще болен, не то я был бы счастлив познакомиться с прославленными чародеями, которые явились сюда, вооруженные только пером, и при его помощи достигают не меньшего, чем другие — мечом на поле брани. Есть все основания предполагать, что и через тридцать веков историки будут восхищаться этими людьми, которые взялись решить задачу, казавшуюся всему свету невыполнимой, — и решили ее.

Марк Твен.

84

ТЕЛЕГРАММА ПОЛКОВНИКУ ДЖОРДЖУ ХАРВИ

Я все еще болен, не то я был бы счастлив познакомиться с этими прославленными чародеями, которые росчерком пера упразднили, свели на нет, уничтожили все, что завоевано было японцами на поле брани, и обратили трагедию грозной воины в превеселую комедию. С вашего позволения я хотел бы почтительно их приветствовать как моих собратьев-юмористов, — я уступаю им первенство, как и подобает человеку, который от природы не обладал скромностью, но понемногу обретает ее, потратив немало усердия и тяжких трудов.

Марк.

85

ТЕЛЕГРАММА ПОЛКОВНИКУ ДЖОРДЖУ ХАРВИ

Дорогой полковник.

Нет, не приеду, ибо это — пиршество полюбовного соглашения ради; позовите меня, когда будете созывать гостей на тризну.

86

МИСТЕРУ И МИССИС ГОРДОН

Пятая авеню, 21, 24 января 1906 г.

Дорогие друзья,

только что получил извещение о вашей золотой свадьбе и теперь пытаюсь собраться с мыслями и понять, что это значит. Непостижимо! В один миг ваша карточка переносит меня назад в такую даль времен, которую можно измерить лишь астрономическими понятиями и геологическими эпохами. Передо мной встает миссис Гордон — пухленькая, молоденькая, хорошенькая; и чета Янгблад с их двумя малышами, и Лора Райт — эта милая чистая девушка, прелестный цветок наших равнин и лесов. Сорок восемь лет прошло с тех пор!

Тогда жизнь была чудесной сказкой, теперь она — трагедия. Когда мне было сорок три, а Джону Хэю сорок один, он сказал мне, что жизнь становится трагедией после сорока лет, и я с ним спорил. Три года тому назад он спросил, стою ли я по-прежнему на своем; я сосчитал могилы моих близких — и не нашелся, что ему ответить.

Я стар; сознаю это умом, но постичь не могу. Не знаю, перестает ли когда-нибудь человек чувствовать себя молодым, можно ли хоть на день — на целый день — почувствовать, что ты больше не молод? Сердечный привет вам обоим и всем нашим друзьям, которые еще живы.

Марк.

87

У. Д. ГОУЭЛСУ

Дублин, воскресенье, 17 июня 1906 г.

Дорогой Гоуэлс,

... продолжаю диктовать — не спеша, в свое удовольствие. Время от времени делаю передышку. Подсчитал, что с перерывами, начиная с 9 января, занимаюсь этим 155 дней, около двух часов в день. Точнее, и диктовал 75 часов в течение 80 дней, а 75 дней лодырничал. За месяц, что я здесь, прибавилось еще 60 тысяч слов: а это значит, что я за этот месяц диктовал 20 дней. иначе говоря — 40 часов, в среднем 1500 слов в час. Это немало, и я доволен.