Том 12. Пьесы 1908-1915

Пётр(бледный, трясётся). Отец, она имеет право требовать у тебя ответа, она не знает — кто ты? Мы оба спрашиваем, — впрочем, я не буду, но ей, чтобы жить, нужно знать — честный ли человек её отец?

Иван(поражён). Что? Что?

Надежда. Петька, замолчи!

Софья(тихо, внушительно). Пусть они говорят!

Пётр. Я думаю, отец, что нечестные люди, больные — вообще, нехорошие люди — не имеют права родить детей…

Александр(усмехаясь). Вот осёл! Разве это делается по праву?

Пётр(пьянея от возбуждения). Отец, я так думаю! Разве дети для того, чтобы стыдиться своих отцов? Разве они для того, чтобы оправдывать и защищать всё, что сделано их родителями? Мы хотим знать, что вы делаете, мы должны понимать это, на нас ложатся ваши ошибки!

Иван. Что он говорит? Продолжай, дрянь…

Пётр. Ты дал мне жизнь, ты воспитал меня — почему же я дрянь? Я твоя кровь, отец!

Вера(жалобно). Петя, молчи!

Яков(тихо). Люба! Скажи им, что я не могу… (Любовь не слышит его.)

Пётр. Отец, ты честный человек?

Вера(требует). Мама, проси его, чтобы он ответил, проси!

Иван(растерянно). Послушай, скверное животное…

Пётр. Вот, Вера, слушай!

Иван(впадая в обычный, фальшивый тон пафоса). Слушай и ты, развратная девчонка…

Софья. Молчи, Иван, не губи себя до конца! (Вдруг опускается на колени.)Простите меня!

Надежда. Что за комедия? Мама, стыдитесь!

Иван. Ф-фу, чёрт возьми!..

Софья. Я могу только это. Простите меня, дети, за то, что я родила вас, — вот что я могу сказать…

Любовь(бросаясь к ней). Встань, мама, это бесполезно!

Софья(мужу). Проси у них прощения, это всё хорошее, что мы можем сделать…

Иван. Ты… ты понимаешь, что ты делаешь? (Бежит из комнаты и орёт.)Вы меня хотите с ума свести!

Надежда(матери). Вы убиваете уважение к себе!

Пётр(грустно). Мама, вот это и есть — трагический балаган!

Вера(горячо). Она — искренно!

Пётр. Не всё ли равно?

Яков(тихо). Люба… Соня… (Он делает попытку встать, опрокидывается, хрипит, и рот у него открывается, точно для крика.)

Софья. Я виновата перед вами, перед всеми, перед каждым! Что с вами будет?

Пётр(увидел лицо дяди, вздрогнул, подошёл к нему и, посмотрев, торжественно говорит). Дядя Яков — умер…

(Все на момент оцепенели, молчат, потом медленно, осторожно подходят к мёртвому.)

Любовь(тихо). Только так можно уйти из этого дома… Одна дорога…

Пётр. Другая — смерть души…

Софья(подавленно). Это мы его убили…

Вера(смотрит на всех). Почему я не боюсь?..

Надежда(уходит). А мужа дома нет… ах, боже мой!

Иван(в столовой). Ага-а! Теперь я буду говорить иначе! Да, теперь…

Любовь. Скажите им, чтобы не кричали…

(Никто не идёт.)

Иван(при входе встречает Надежду). Эй, вы! Я назначен… что? (Входит в комнату Якова.)Умер… (Вытягиваясь на носках, смотрит в лицо брата через головы Софьи и детей.)Умер… Как же это? Надо доктора! Позовите Леща, он пришёл…

Лещ(входит). Почему же нет радости, так естественной в этом случае?

Надежда(тихо). Шш! Дядя умер…

Лещ. Н-но? (Подходит, берёт руку Якова.)Н-да… Этого, разумеется, нужно было ждать каждый час… но всё же смерть никогда не является в пору… гм…

(Все молчат, как будто ждут чего-то. Александр вошёл, понял, что случилось, и лицо у него стало довольное. Иван тревожно оглядывается, переминаясь с ноги на ногу, покашливает тихонько, на минуту закрыл глаза и начинает говорить сначала мягко, почти искренно, потом снова впадает в фальшивый, напыщенный тон.)

Иван. Дети, друзья мои! Здесь, окружая дорогое нам тело умершего, пред лицом вечной тайны, которая скрыла от нас навсегда — навсегда… э-э… и принимая во внимание всепримиряющее значение её… я говорю о смерти, отбросим наши распри, ссоры, обнимемся, родные, и всё забудем! Мы — жертвы этого ужасного времени, дух его всё отравляет, всё разрушает… Нам нужно всё забыть и помнить только, что семья — оплот, да…