Том 12. Пират

Вслед за тем миролюбивый провост распрощался с Клодом Холкро и обеими девушками, которые решили на следующее же утро перенести место своего жительства в замок Стеннис, возвышавшийся на берегу соленого озера того же названия, на расстоянии примерно четырех миль водного пути от стромнесского рейда, где стояло на якоре пиратское судно.

Глава XXXVIII

...Спасайся, милый Флиенс!

Беги и отомсти!

«Макбет»[119]

Одним из многочисленных средств, которыми пользовалась Норна, чтобы поддерживать веру в свое сверхъестественное могущество, было ее близкое знакомство со всеми потайными ходами и убежищами, как естественными, так и искусственными, о которых ей удавалось узнать либо по сохранившимся о них преданиям, либо каким-нибудь иным образом, и это знание часто позволяло ей совершать такие вещи, какие могли казаться совершенно необъяснимыми. Так, когда в Боро-Уестре она исчезла из шатра, устроенного для гадания, то просто скрылась за подвижной панелью, открывавшей тайный проход в стене, известный только ей и Магнусу, который, как она была уверена, не выдаст ее. С другой стороны, щедрость, с какой она раздавала свои весьма значительные доходы, ни на что другое ей, впрочем, не нужные, позволяла ей прежде других получать какие угодно сведения и обеспечивала любую помощь, необходимую для осуществления задуманного. Кливленд в данном случае имел полное основание восхититься как ее прозорливостью, так и средствами, находящимися в ее распоряжении.

Когда она нажала небольшую пружину, дверца в перегородке, отделявшей восточное крыло от остальной части собора и скрытая богатой деревянной резьбой, открылась и обнаружила темный, узкий и извилистый проход, куда Норна вошла, шепотом приказав Кливленду следовать за ней и тщательно закрыть за собой дверцу. Он послушно пошел по темному ходу, куда не доносилось ни единого звука, то спускаясь вниз по ступенькам, о точном числе которых Норна всегда предупреждала его, то поднимаясь и часто делая крутые повороты. Воздух был свежее, чем можно было ожидать, так как в проход, очевидно, открывались во многих местах незаметные, ловко спрятанные отдушины. Наконец их долгий путь кончился: Норна отодвинула в стене подвижную панель, скрытую позади деревянной кровати, или, как говорят в Шотландии, кровати-шкафа, и оба очутились в старинном, но убогом помещении с потолком, сложенным крестовым сводом, и окном, забранным частым свинцовым переплетом. Обстановка была самая ветхая, и единственным убранством комнаты служили висевшая на одной из стен гирлянда из полинялых лент, какими обычно украшают китобойные суда, а на другой — щит с гербом и короной ярла, окруженный обычными эмблемами смерти. По кирке и лопате, брошенным в углу, а также по фигуре присутствовавшего там старика в порыжелом черном кафтане и шляпе с опущенными полями, который сидел за столом и читал, нетрудно было догадаться, что они находятся в жилище церковного сторожа и могильщика.

Когда шум отодвигаемой панели привлек внимание этого почтенного лица, он поднялся с места с большой почтительностью, но нисколько не удивившись, снял широкополую шляпу с редких седых волос и остался стоять перед Норной с непокрытой головой с видом величайшей покорности.

— Будь мне верен, — сказала Норна, — и смотри, чтобы ни единый смертный не узнал потайного хода в святилище.

Старик поклонился в знак послушания и благодарности, ибо с этими словами Норна вложила ему в руку монету. Дрожащим голосом выразил он надежду, что она не забудет его сына, отплывшего к берегам Гренландии, и сделает так, чтобы он вернулся счастливо и благополучно, как и в прошлом году, когда привез с собой — тут старик указал на стену — эту самую гирлянду.

— Я вскипячу свой котелок и произнесу над ним заклинания ради его благополучия, — ответила Норна. — А что, Паколет уже ждет нас с лошадьми?